М. Я. Геллер

Страна шла одновременно в двух направлениях: Россия развивалась, крепла, становилась, как выразился Дмовский, нормальным государством; русское общество распадалось, атомизировалось, правительственная бюрократическая машина препятствовала развитию экономики, ибо безнадежно устарела, Дума с трудом находила формы сотрудничества с царем, который не хотел с ней вообще сотрудничать. Потеряло всю силу дворянство, некогда основа самодержавия и государственной системы, раскалывалось крестьянство, вступившее на капиталистический путь. Множество политических партий, в непрерывной борьбе между собой и с внешним миром, предлагали свои проекты продвижения России вперед или заторможения движения.

Противоречия, конфликты, требования реформ и сопротивление им - форма существования нормального государства. В России конфликты и противоречия принимали иногда более острый характер, чем в других «нормальных» странах, ибо Россия меняла форму правления: «старый режим» отмирал, но продолжал сопротивляться. Специфической формой отмирания была слабость царя. Один из виднейших деятелей правых в Думе, преданный монархист Василий Шульгин определил положение формулой: «Самодержавие без самодержца». Он выражал всеобщее мнение. Николай II не в состоянии был быть самодержавным царем, хотя самодержавие, даже ограниченное Думой, оставалось государственной системой России.

Тревога современников, апокалипсические пророчества, популярные в обществе, были вызваны как происходившими переменами, так и страхом перед экзаменом, которого все ждали. Россия шла к войне. К войне шла Европа. Во всех странах уверяли, что никто войны не хочет. В этих заявлениях была доля истины. Знаменитый китайский воин-философ Сун Цзу более двух тысяч лет назад сформулировал основной принцип стратегии: «Победить, не воюя, лучше всего»166. Войны не хотел никто, все хотели победы. Каждая великая держава преследовала свои цели, которые постоянно сталкивались с целями других великих держав.

Десятилетия, прошедшие после окончания первой мировой войны, прерванные второй мировой, не дали окончательного ответа на то, кто и почему начал стрелять в августе 1914 г.

Все имели территориальные притязания - желание расширить свою империю, все имели экономические аппетиты. Интересы России шли в традиционном, многовековом направлении - к Царьграду, в сторону Черного моря. В числе многообразных интересов Германии, сравнительно поздно вышедшей, как любил выражаться Ленин, на «путь империалистического разбоя» и особенно жадно искавшей добычу, была Россия. В «Будущности России» Рудольф Мартин в 1906 г. выражает убеждение: «Не все расы одинаково ценны». Эта мысль стала популярной в начале века не только в Германии. Но Рудольф Мартин добавляет специфическое наблюдение: «Русская раса до сих пор не смогла достигнуть таких же успехов в мировой истории, как германская или англо-саксонская раса»167. В августе 1914 г., едва началась война, Адольф Бартельс, немецкий поэт, автор исторических романов историк литературы, сочиняет «политический меморандум», озаглавленный «Цена победы: немецкая западная Россия». План немецкого литератора был прост: «Нам нужна вся территория в междуречье Двины и Днепра вплоть до Черного моря; мы должны вытолкнуть Россию в Азию и создать условия для германского государства со стомиллионным населением». Адольф Бартельс подумал и о евреях, населявших территорию, которая была нужна Германии. Он насчитал их около 4 млн. и предлагал собрать всех в Одессе, а оттуда отправить в Турцию и в далекую Палестину»168.

Планы, изложенные Бартельсом, казались в августе 1914 г. невинными фантазиями интеллектуала-националиста, в 1916-1917 гг. они были перенесены на карты германских генералов, вступивших на территорию «западной России», в Царство Польское.

В ноябре 1909 г. пост министра иностранных дел занял опытный дипломат Сергей Сазонов (1860-1927). Он полгода работал заместителем Извольского и продолжал его политику. Алексей Извольский был отправлен послом в Париж, где далее играл важную роль в определении русской внешней политики. Монархист умеренно-либерального толка, близкий по взглядам к Столыпину (они были женаты на сестрах), Сазонов в придворных кругах считался «парламентаристом». Политика России накануне войны определялась членством в Тройственном согласии (которое Сазонов, вслед за Извольским, стремился укрепить, превратить в сильный военно-политический союз) и желанием сохранять добрососедские отношения с Германией. Главным противником считалась Австро-Венгрия.

Русский Генеральный штаб, начальником которого накануне войны стал генерал Ю. Данилов, составлял свои стратегические планы без всякого учета внешней политики. Историк русской армии замечает: «Можно было подумать, что Дворцовая площадь (где находился Генеральный штаб. - М.Г.) и Певческий мост (резиденция министерства иностранных дел. - М.Г.) находились на двух совершенно разных планетах»169.