М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты

Примерно с 1839 года Верзилин находится в отдалении от семьи, и семья, надо отметить, вполне весело проводит время без него.

Суммируем.

Если Эмилия имела связь с Барятинским, это должно было повлечь за собой некое осуждение в семье.

Если осуждения не было и Эмилии помогли даже куда-то деть последствия, значит, семья (в первую очередь мать) ее понимала, оправдывала и действовала заодно.

Что-то произошло у Петра Семеновича Верзилина в 1837 году. (Заметим, что М.Ю. Лермонтов положил в основу «Героя нашего времени» события 1837 года.)

Эмилия – падчерица Петра Семеновича.

И Надежда, и Эмилия вышли замуж, как только Мария Ивановна и Петр Семенович умерли (в 1848 и 1849 году соответственно): Надежда в год смерти отца, Эмилия – в 1851-м.

Складывается ощущение, что что-то произошло в доме Верзилиных в 1837 году, после чего и Петр Семенович, и Мария Ивановна чувствовали вину перед Эмилией; причем об этом знали все члены семьи. Гигантские усилия Мария Ивановна направляла на устроение личной жизни дочерей: молодые потенциальные женихи принимались радушно и «все жили по годам, со своими слугами, на их хлебах и в их помещении, а о плате никогда никакой речи не было»224.

Эмилия при этом ни в чем не знала отказа и, не стесняясь, флиртовала со многими мужчинами:

Некто Вейтбрехт в письме из Пятигорска к А.Я. Булгакову, датированном 2 июня (год не указан, но, по косвенным данным, – 1839. – В. З.), описывает бал в пятигорской ресторации, уделяя довольно много внимания Эмилии Александровне: «Вчера здесь был 1-й бал за деньги… Дамы здешние и приезжие съехались в 9 часов четным числом – их было 10 штук – старых и юных, так что едва составиться могла французская кадриль, в коей женский пол – 1-я кавказская роза – дочь наказного атамана Верзилина, довольно хорошо образованная, кажется, в Харькове в пансионе. Получает корсеты и прочие туалетные вещи из Москвы – стройна, хорошо танцует и есть единственный камень преткновения всех гвардейских шалунов, присланных сюда на исправление.

Они находятся в необходимости в нее влюбиться. Многие за нее сватались, многие от нее искали в отчаянии неприятельской пули и, оную встречая, умирали. Я с нею познакомился, часто изрядно помучиваем, но прелести ее скользят по моему сердцу» [7, № 2274, лл. 148-150].

Если, как видно из приведенных строк, и в 1839 году Эмилия Александровна вовсю кокетничала и флиртовала, то можно вполне доверять Чилаеву и Мартьянову, которые говорят о ее поведении летом 1841 года как об интриге225.

О незавидной репутации Эмилии свидетельствовали Я.И. Костенецкий, А.И. Арнольди, В.И. Чиляев, В.С. Толстой, В.А. Инсарский, А.И. Васильчиков и другие.

В воспоминаниях Е.А. Шан-Гирей приводится интересное предание, случившееся где-то в 1830-х годах и связанное с Марией Ивановной (жаль, что без конкретных дат):