М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

не имел нанести ему вред, что доказывалось выстрелом,

сделанным на воздух. Таким образом, мы имели на­

дежду на благоприятный исход дела, как моя опромет­

чивость все испортила. Барант очень обиделся, узнав

содержание ответа Лермонтова, и твердил везде, где

бывал, что напрасно Лермонтов хвастается, будто пода­

рил ему жизнь, это неправда, и он, Барант, по выпуске

Лермонтова из-под ареста, накажет его за это хвастов­

ство. Я узнал эти слова француза, они меня взбесили,

и я пошел на гауптвахту. «Ты сидишь здесь, — сказал

я Лермонтову, — взаперти и никого не видишь, а фран­

цуз вот что про тебя везде трезвонит громче всяких труб».

Лермонтов написал тотчас записку, приехали два гусар­

ские офицера, и я ушел от него. На другой день он рас­

сказал мне, что один из офицеров привозил к нему на

гауптвахту Баранта, которому Лермонтов высказал свое

неудовольствие и предложил, если он, Барант, недово-

* Море, море, вначале спокойное и светлое, море, при первых

проблесках дня поющее и улыбающееся, как молодая царица, море

светлое и полное любви. Море, что целует и ласкает берег опьяняю­

щим бальзамом волны, море, что качает на своей утомленной и ко­

леблющейся груди племя загорелых матросов ( фр.) .

50

лен, новую встречу по окончании своего ареста, на что

Барант при двух свидетелях отвечал так: «Monsieur, les

bruits qui sont parvenus jusqu'à vous sont inexacts, et je

m'empresse de vous dire que je me tiens pour parfaite-

ment satisfait» *.

После чего его посадили в карету и отвезли домой.

Нам казалось, что тем дело и кончилось; напротив,

оно только начиналось. Мать Баранта поехала к коман­

диру гвардейского корпуса с жалобой на Лермонтова

за то, что он, будучи на гауптвахте, требовал к себе ее

сына и вызывал его снована дуэль. После такого пас­

сажа дело натянулось несколько, поручика Лермонтова

тем же чином перевели на Кавказ в Тенгинский пехот­

ный полк, куда он отправился, а вслед за ним и ба­

бушка поехала в деревню. Отсутствие их было непродол­

жительно; Лермонтов получил отпуск и к новому

1841 году вместе с бабушкой возвратился в Петербург 53.

Все бабушкины попытки выхлопотать еще раз сво­

ему Мише прощенье остались без успеха, ей сказали,

что не время еще, надо подождать.

Лермонтов пробыл в Петербурге до мая; с Кавказа

он привез несколько довольно удачных видов своей ра­

боты, писанных масляными красками, несколько стихо­

творений и роман «Герой нашего времени», начатый еще

прежде, но оконченный в последний приезд в Петер­

бург 54. В публике существует мнение, будто в «Герое

нашего времени» Лермонтов хотел изобразить себя;

сколько мне известно, ни в характере, ни в обстоятель­

ствах жизни ничего нет общего между Печориным

и Лермонтовым, кроме ссылки на Кавказ. Идеал, к кото­

рому стремилась вся праздная молодежь того времени:

львы, львенки и проч. коптители неба, как говорит Го­

голь, олицетворен был Лермонтовым в Печорине. Выс­

ший дендизм состоял тогда в том, чтобы ничему не удив­

ляться, ко всему казаться равнодушным, ставить свое

явыше всего; плохо понятая англомания была в полном

разгаре, откуда плачевное употребление богом дарован­

ных способностей. Лермонтов очень удачно собрал эти

черты в герое своем, которого сделал интересным, но

все-таки выставил пустоту подобных людей и вред

(хотя и не весь) от них для общества. Не его вина, если

вместо сатиры многим угодно было видеть апологию.

* Слухи, которые дошли до вас, не точны, и я должен сказать,

что считаю себя совершенно удовлетворенным ( фр.) .

51

На святой неделе Лермонтов написал пьесу «Послед­

нее новоселье»; в то самое время, как он писал ее, мне

удалось набросить карандашом его профиль 55. Упо­

минаю об этом обстоятельстве потому, что из всех

портретов его ни один не похож, и профиль этот, как мне

кажется, грешит менее прочих портретов пред подлин­

ником.

Срок отпуска Лермонтова приближался к концу; он

стал собираться обратно на Кавказ. Мы с ним сделали

подробный пересмотр всем бумагам, выбрали несколько

как напечатанных уже, так и еще не изданных и соста­

вили связку. «Когда, бог даст, в е р н у с ь , — говорил о н , —

может, еще что-нибудь прибавится сюда, и мы хоро­

шенько разберемся и посмотрим, что надо будет

поместить в томик и что выбросить». Бумаги эти я оста­

вил у себя, остальные же, как ненужный хлам, мы

бросили в ящик. Если бы знал, где упадешь, говорит

п о с л о в и ц а , — соломки бы подостлал; так и в этом случае:

никогда не прощу себе, что весь этот хлам не отправил

тогда же на кухню под плиту.

Второго мая к восьми часам утра приехали мы

в Почтамт 56, откуда отправлялась московская мальпост.

У меня не было никакого предчувствия, но очень было

тяжело на душе. Пока закладывали лошадей, Лермон­

тов давал мне различные поручения к В. А. Жуковскому

и А. А. Краевскому, говорил довольно долго, но я ничего

не слыхал. Когда он сел в карету, я немного опомнился

и сказал ему: «Извини, Мишель, я ничего не понял, что

ты говорил; если что нужно будет, напиши, я все испол­

н ю » . — «Какой ты еще д и т я , — отвечал он. — Ничего,

все перемелется — мука будет. Прощай, поцелуй ручки

у бабушки и будь здоров».