М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

и школьничестве — так прошли незаметно для Лермон­

това два года в юнкерской школе. В конце 1834 года

он был произведен в корнеты. Через несколько дней

по производстве он уже щеголял в офицерской форме.

Бабушка его Е. А. Арсеньева поручила тогда же одному

из художников снять с Лермонтова портрет. Портрет

этот, который я видел, был нарисован масляными

красками в натуральную величину, по пояс. Лер­

монтов на портрете изображен в вицмундире (форма

того времени) гвардейских гусар, в корнетских эпо­

летах; в руках треугольная шляпа с белым султаном,

какие тогда носили кавалеристы, и с накинутой на

левое плечо шинелью с бобровым воротником. На порт­

рете этом, хотя Лермонтов был немного польщен, но

выражение глаз и турнюра его схвачены были

верно 9.

По производстве в офицеры юнкера приведены были

к присяге, после чего школьным начальством представ-

* проявлениями силы ( фр.) .

169

лены великому князю Михаилу Павловичу, который

представил их государю Николаю Павловичу. Наконец

вся новопроизведенная молодежь, расставшись с това­

рищами, разъехалась по разным полкам. Лермонтов

уехал в Царское Село.

ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕРМОНТОВЕ

Лермонтов был брюнет, с бледно-желтоватым

лицом, с черными как уголь глазами, взгляд которых,

как он сам выразился о Печорине, был иногда тяжел.

Невысокого роста, широкоплечий, он не был красив,

но почему-то внимание каждого, и не знавшего, кто он,

невольно на нем останавливалось.

В 1831 году, переехав из Москвы в Петербург, он

начал приготовляться к экзамену для вступления

в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерий­

ских юнкеров, куда и поступил в начале 1832 года (ка­

жется, в марте) 1, в лейб-гвардии Гусарский полк *.

Годом позднее Лермонтова, определяясь в гвардейские

уланы, я поступил в ту же школу и познакомился с ним,

как с товарищем. Вступление его в юнкера не совсем

было счастливо. Сильный душой, он был силен и физи­

чески и часто любил выказывать свою силу. Раз после

езды в манеже, будучи еще, по школьному выраже­

нию, новичком,подстрекаемый старыми юнкерами, он,

чтоб показать свое знание в езде, силу и смелость, сел

на молодую лошадь, еще не выезженную, которая на­

чала беситься и вертеться около других лошадей, нахо­

дившихся в манеже. Одна из них ударила Лермонтова

в ногу и расшибла ему ее до кости. Его без чувств вы­

несли из манежа. Он проболел более двух месяцев,

находясь в доме у своей бабушки Е. А. Арсеньевой,

которая любила его до обожания. Добрая старушка,

как она тогда была огорчена и сколько впоследствии

перестрадала за нашего поэта. Все юнкера, его това­

рищи, знали ее, все ее уважали и любили. Во всех она

принимала участие, и многие из нас часто бывали обя­

заны ее ловкому ходатайству перед строгим началь­

ством. Живя каждое лето в Петергофе, близ кадет-

* В то время юнкера, находившиеся в школе, считались в пол­

ках и носили каждый своего полка мундир. ( Примеч. А. М. Мерин-

ского.)

170

ского лагеря, в котором в это время обыкновенно стояли

юнкера, она особенно бывала в страхе за своего внука,

когда эскадрон наш отправлялся на конные ученья.

Мы должны были проходить мимо ее дачи и всегда

видели, как почтенная старушка, стоя у окна, издали

крестила своего внука и продолжала крестить всех нас,

пока длинною вереницею не пройдет перед ее домом

весь эскадрон и не скроется из виду.

В юнкерской школе Лермонтов был хорош со всеми

товарищами, хотя некоторые из них не очень любили

его за то, что он преследовал их своими остротами

и насмешками за все ложное, натянутое и неестествен­

ное, чего никак не мог переносить. Впоследствии и в све­

те он не оставил этой привычки, хотя имел за то много

неприятностей и врагов. Между юнкерами он особенно

дружен был с В. А. Вонлярлярским * (известным бел­

летристом, автором «Большой барыни» и проч.), кото­

рого любил за его веселые шутки. Своими забавными

рассказами Вонлярлярский привлекал к себе многих.

Бывало, в школе, по вечерам, когда некоторые из нас со­

берутся, как мы тогда выражались, «поболтать», рас­

сказы Вонлярлярского были неистощимы; разумеется,

при этом Лермонтов никому не уступал в остротах

и веселых шутках.

Зимой, в начале 1834 года, кто-то из нас предложил

издавать в школе журнал, конечно, рукописный. Все

согласились, и вот как это было. Журнал должен был

выходить один раз в неделю, по средам; в продолжение

семи дней накоплялись статьи. Кто писал и хотел поме­

щать свои сочинения, тот клал рукопись в назначенный

для того ящик одного из столиков, находившихся при

кроватях в наших каморах. Желавший мог оставаться

неизвестным. По середам вынимались из ящика статьи

и сшивались, составляя довольно толстую тетрадь, ко­

торая вечером в тот же день, при сборе всех нас, громко

прочитывалась. При этом смех и шутки не умолкали.

Таких нумеров журнала набралось несколько. Не знаю,

что с ними сталось; но в них много было помещено сти­

хотворений Лермонтова, правда, большею частью

не совсем скромных и не подлежащих печати, как, на­

пример, «Уланша», «Праздник в Петергофе» и другие.

* В то время Вонлярлярский тоже был юнкером лейб-гвардии