М.С.

— Да вот пришло мне письмо с кучей печатей и курьером. А в нем сказочка похлеще лучших новогодних наших и довоенных мирренских фильмов. Свежепойманный мной уголовничек оказывается-то братец мой родной без вести скопытившийся. И как всё убедительно расписано! Чуть было не поверила. Только глянула на дату, и обнаружила первое четвертого, тут же вспомнила о твоей второй национальности. Смеялась жутко. Так тонко меня ещё никто не разыгрывал! Но всё равно: можно я шутника побью как-нибудь?

М. С. даже не улыбнулась. Барабанит пальцами по столешнице.

— Это чистая правда, Дина. Я давно уже утратила чувство юмора.

— Что!?!?

— Этот Линк и в самом деле твой брат. Внимательней читать отчёт надо было.

— Он сломлен. Ещё не с нами, но уже и не с ними.

— Не верю я в подобных союзничков.

— Он пока не союзник. Но постановление об амнистии не отменено, и при определенных обстоятельствах вполне к нему применимо. Ибо он выложил уже столько… В общем, сейчас с большой помпой идут похороны всего того, что колонисты и всякие бывшие оппозиционеры создавали почти десять лет.

Человек вошёл в приемную М. С… Внешне совершенно обыкновенный капитан МВД. Немного постоял, словно раздумывая, потом подошёл к одной из приёмных книг. Писал не долго.

На приём записаться мог любой. Естественно, что не любой попадал. Часть дел шло для разбирательства в местные администрации, часть — в другие ведомства.

Но каждый чиновник в канцелярии знал список имён и номеров дел, относительно которых было дано указание — этих людей или по этому вопросу — на приём немедленно! В любое время суток!

Человек пришёл перед самым закрытием приёмной. Обычно разбираться с записавшимися начинали на следующий день с утра. Но закрывая книгу, чиновник машинально взглянул на последнюю запись. У него хорошая память на параграфы должностных инструкций. Он сразу вспомнил указанный в одной из них номер дела. И то что любого пришедшего на приём по этому делу следовало вызывать немедленно. Чиновник также знает, что именно скрывается за безликим номером. Насколько этот вопрос важен. Начальства уже не было, а человек тот ушёл. Чиновник позвонил начальству домой. Начальник сначала взвился, но едва услышал номер, как тон немедленно изменился, и сказал, что немедленно доложит министру; непосредственного выхода на М. С. он не имеет.

Министр безопасности идеальный исполнитель. Он по сегодняшний день ощущает себя словно вроде заместителя у грозного предшественника. Перед М. С. до сих пор откровенно робеет. Его самого побаиваются подчинённые. Дело слишком серьёзное. Начальник приёмного отдела попал на заместителя министра. Тот тоже не в восторге оттого, что побеспокоили после завершения рабочего дня, но узнав, о чём речь, и он сразу переменился.

Любое другое сообщение, попавшее в канцелярию, доходило до М. С. сквозь самые различные фильтры. Это же прошло словно горячий нож сквозь масло. На то есть причины.

Министр несколько минут сидит в раздумье, потом поднимает трубку телефона.

Секретарь вежлив и хотел назначить министра на приём первым на завтрашнее утро. Но министр назвал номер. Соединили немедленно.

М. С. в кабинете одна. Никто не мог видеть, какая гримаса боли исказила лицо. Но министр слышал, как она почти прошипела в трубку ответ.

Приказы, как известно, надо выполнять.

— Странный у неё сегодня взгляд, — сказал один из секретарей.

— Да. С утра она не так смотрела. И рука у неё немного трясётся. Может, стоит вызвать генерал-полковника. — это тот секретарь, которому вчера позвонил министр. Он весьма и весьма осведомлённый человек. Прекрасно понимающий, какие эмоции вызвал у М. С. тот звонок.

— Пожалуй, но дело надо представить так, словно он приехал по своей инициативе.

— Об этом он и без нас догадается.

— Говори! — почти прохрипела М. С., или это капитану так показалось.

— Так не о чем говорить. Он ведь и так у вас.

Она рухнула в кресло и сдавила пальцами виски.

— У меня это где?

— Вчера я видел его в центральной тюрьме.

Не убирая рук от лица, М. С. сипло сказала.

— Уверен?

Он кивнул, но сообразив, что М. С. не видит чётко сказал.

— Абсолютно. Он шёл под конвоем от блока ''А'' к блоку ''С''. Время- около 15. 30. Это он. Заматерел только, но не слишком изменился. У меня очень хорошая память на лица.

Она смотрит взглядом, переполненным бесконечной мукой и ничем больше. Сипло не сказала, а выдавила из себя.

— В настоящее время в тюрьме нет подозреваемых по этому делу.

— Я абсолютно уверен. Я видел его там и смогу опознать.

М. С. ещё раз взглянула, но теперь уже взглядом затравленного зверя и хлопнула по кнопке вызова машины.

Значит, ещё раз встанет та ночь. Перед самым рассветом. Дождь. Девять тел, лежащих в ряд. Раскисшая земля на берегу реки. Капитан, тогда лейтенант. Смертельно белое от потери крови лицо. Он даже не стоит, а висит на плечах двух солдат. Один из этих девятерых застрелен им несколько часов назад. Он ранил второго. Тот ушел. Второго НАДО достать из-под земли. Лейтенанта подводят к каждому. Он еле шепчет: ''Не тот…'' Следующий, ещё один.