М.С.

Чей-то голос: ''Ещё двое прыгнули в реку. Мы стреляли по ним. Там глубоко. Течение сильное, и река после дождей разбухла. Вода уже холодная. Не уйти им…'' Одно тело вскоре нашли. Другое же…

Всем, абсолютно всем хотелось, что бы он утонул. Она сама тоже надеялась. Была бы хоть какая-то крошечная доля справедливости. Справедливости из древних времён, когда схваченный с поличным убийца не доживал до следующего рассвета. М. С. ощущала довольно большую долю своей вины в произошедшим. Дочь ведь была очень похожа на неё. Они обе не боялись гулять по ночному городу без охраны. Одна — потому что ни черта не боялась, и свято верила, что всегда сумеет выхватить пистолет первой… Другая — просто она считала что если не делать людям зла, то и тебе не сделают… Странная немного реакция на мир для человека, выросшей среди если и не злых, то безусловно очень суровых и жёстких людей. Но такой была. Марина Саргон.

Её ведь именно поэтому и застрелили. Фигура, черты лица — всё одно. Дочь приняли за мать. А мать слишком многие ненавидели, и очень много у неё врагов. А смерть не стёрла с лица Марины какого-то странного неподдельного удивления с примесью испуга. Она так и не успела понять, за что? Так и не успела…

Откуда подняли её саму? Кто именно? Она потом так и не смогла этого вспомнить. Но что именно ей сказали, помнит точно: ''На их высочество совершено покушение. Состояние критическое''. А она уже поняла в этот момент, что Марины больше нет.

Говорят, материнское сердце, предчувствие… Не было его, был день как день. В чем-то серый и обыденный. Такой же, как и вчерашний… Но ставший тем днем, про которые говорят '' Это было до, а это после''. Того дня. Ударившего страшной тьмой.

Кэрт не верил. На многое способен гениальный врач. Но выше человеческих сил — поднять мёртвого. Пуля пронзила сердце. Она умерла мгновенно. Видела убийцу. Кэрт знал, что потерпел поражение, не успев начать боя. Иным казалось, что генерала из реанимации придётся уводить силой. Но он вышел вслед за всеми остальными. И не было на нем хирургической шапки. Он боялся смотреть М. С. в глаза. Хотя совсем не было его вины.

Кэрдин… Дождь хлещет как из ведра, а у неё на голове ничего нет. Кто-то держит раскрытый зонт. Она стоит засунув руки в карманы длинного кожаного плаща. Смертельно белое лицо абсолютно ничего не выражает, в углу рта зажата потухшая сигарета. А она стоит, и невидящим взглядом смотрит в тот переулок.

И вот теперь перед М. С. вновь встают события той ночи. Их снова придётся пережить. Все до одного. Ту ночь, когда убили её дочь. Прошлое напомнило о себе. Напомнило жутко.

Снова этот взгляд буравит Линка. Только в прошлые разы не сквозила из него такая смертная мука. Горечь. Левый глаз прищурен, а правый буквально налился кровью. Рот приоткрыт, словно в зверином оскале. Такое ощущение, что если она отпустит руки, то повалится на стол. Слова вылетают отрывисто. Словно она их выплёвывает. Да она сейчас сама на себя не похожа. Что же произошло?

— Где ты был во второй половине восьмого месяца в 979 года? Говори! И не вздумай врать!

Теперь Линк понял одно — для него всё кончено. М. С. узнала всё. Узнала не от него. В настоящий момент Линк для неё личный враг номер один. Она пришла за одним — отомстить! И всё.

Первый вопрос всё разъяснил. Страшен для Линка этот вопрос. Она всё знает. Узнала об этом вовсе не от него. А ведь сначала не знала. Он действительно хотел порвать с прошлым. Начать жить по-новому. Но только об одном факте из его биографии не должны были узнать саргоновцы. Он только недавно окончательно понял, кого убил тогда. Это должно было навеки остаться камнем у него на душе. Он хотел бы забыть об этом эпизоде из прошлого, и знал одновременно, что забыть никогда не сможет. Прошлое пришло за ним. Предъявило счёт. Заплатить можно только одним.

А в левую половину головы, словно раскалённый гвоздь вгоняют. Всё дальше и дальше. Перед глазами всё плывёт. И руки уже практически не слушаются. Но она до конца выслушивает эти страшные слова.

— Я был послан с диверсионной группой сюда. Мы… Точнее я, совершили только одно преступление. В ночь с 20 на 21 восьмого я застрелил молодую женщину в черном кожаном пальто и с мечом. Женщина показалась мне похожей на вас. Буквально через несколько секунд после выстрела в переулок вбежал военнослужащий. Я и напарник выстрелили в него. Возможно я ранил его. Он стал стрелять в нас. Убил напарника, легко ранил меня… Потом облава загнала нас на пустырь. Я прыгнул в реку.

— А ну-ка, повтори то, что ты сейчас сказал.

Линк с трудом выдавливает.

— Я принял её за вас. Потому и стрелял. Знай, кто она, я бы не стал стрелять. Клянусь!