Итак, шестеро. Рассказы Виктора Коршунова, Олега Орловского, Валерия Парамонова, Виталия Полищука, Владимира Цветкова и Геннадия Эбе–ренца — в изложении Владимира Шулакова, руководителя историко–географической экспедиции «СМ». (Внимание: каждому из собеседников присвоена в этих заметках буква, не имеющая отношения к его инициалам: Ч., Т., С, Д., Р., Н. Рассказы их идут не в том порядке, в каком они перечислены выше. Мои собеседники не хотели, чтоб было ясно, кто и что рассказывал. По их мнению, это не самое главное.)
Беседа первая. Д
— Итак, через несколько дней после возвращения из Калининграда мы вшестером отправились в Пермскую область.
Мы ехали не опровергать то, что написали журналисты «Молодежки» и не подтверждать их рассказы. Мы хотели сами разобраться, попытаться понять природу тамошних аномалий. Экспедиция не была научной. Среди «ас нет. ученых. Шестеро бывалых и очень разных людей.
…Одно из первых впечатлений: птиц в «зоне» действительно не много, они почти не поют. Далее. Нас сразу же «накрыло» какое–то поле. Его природу нам выяснить не удалось, но чувствовалось оно постоянно. Мы все время биолоцировали рамками — и они часто вели себя весьма неспокойно, а местами просто «рвались» из рук. Кстати, эти обычные рамки — отличный прибор, безупречный индикатор всевозможных аномалий.
Все наиболее интересные явления в «зоне» происходят, как правило, в вечернее и ночное время. Мое субъективное мнение таково: солнечная энергия мешает «им» днем, скажем, изучать людей, вступать с ними в телепатические контакты. Бипимп, преодоление солнечной энергии требует от «них» большого расходования энергии собственной, необходимой для вступления в контакты и поддержания контактов…
— Ну, почему же «сразу»? Это в нашем разговоре — «сразу». А мы ведь пробыли в «зоне» семь дней…
Так вот, тем не менее «они» и днем наблюдали за нами, я считаю это фактом установленным, есть и подтверждения.
В первую же ночь была попытка с «их» стороны установить контакт со мной — первым из нашей группы. Она получилась неудачной, и в этом моя вина. Дело в том, что мы разработали перед поездкой целую программу исследований и экспериментов. В нее входила подробнейшая фиксация всех наших наблюдений и ощущений. И как только я понял, что со мной пытаются установить контакт, принялся записывать свои ощущения. Я не мог предполагать в первые же часы пребывания в «зоне», что необычного будет так много!
Случилось это так…
Приближалась ночь. Мы разбили лагерь, и так как устали с дороги, решили лечь спать. Я пошел спать одним из первых и, может быть, поэтому привлек «их» внимание.
Я лежал в полудреме с закрытыми глазами. Вдруг передо мной возникли геометрические фигуры: квадраты, треугольники, соединенные светящимися линиями или нитями. По телу пошло покалывание… Между моим мозгом и «ними» возникла связь — не речью, а телепатическая. Чувствовалось, будто кто–то завладел моим сознанием, проник в мозг и там «крутит» мне «кино»… Желание зафиксировать начало контакта заставило меня стряхнуть оцепенение, очнуться и встать. После этого контакт не возобновился. Выходит, я «их» насторожил своими действиями, совершил ошибку при первом же контакте, и со мной потом почти не общались. Зато мой печальный опыт помог остальным: другие вели себя правильней…
В «зоне» мы внимательно наблюдали за временем. Ежедневно утром сверяли часы по радиоприемнику. Часы у меня были хорошие: противоударные, влагонепроницаемые, работали безотказно. Но в «зоне» сначала часы мои вдруг ушли вперед на минуту, потом на 3, 7, 10. Но самое интересное в том, что когда я вышел из «зоны», стрелка сама вернулась на 10 минут назад.
Наблюдались и другие странные явления. Там, где нами с помощью приборов были зафиксированы какие–то энергетические поля, электрические фонарики включались только со второго раза. Мы заметили также, что эти поля постоянно перемещаются.
Правда, в «зоне» есть одно место, где аномалия присутствует постоянно. Находится оно чуть ниже нашего лагеря, где остановилась группа из Перми. Ребята крепкого здоровья, спортивные, занимаются гимнастикой ушу. И тем не менее в месте, где расг положились их палатки, им было тяжело двигаться, почти невозможно совершать прыжки: постоянно чувствовалось какое–то давление, тяжесть. При выходе из этой зоны появлялась обычная легкость.