О том, что инициатором основания университета в Москве был Ломоносов, убедительно говорит вся его предшествующая деятельность. Об этом же совершенно недвусмысленно писал и сам Ломоносов, указывавший, что он первую причину «подал к основанию сего корпуса». Отвечая Шувалову, он писал: «Главное мое основание, сообщенное Вашему превосходительству, весьма помнить должно» (стр. 275) и излагал основные принципы проекта университета. «Сообщенное», т. е. уже сообщенное до письма Шувалова. Поэтому
Ответ Ломоносова на шуваловское письмо очень ярко показывает, насколько чужды были ему своекорыстные интересы. Он думал только о «пользе и славе отечества» и поэтому не только соглашался уступить осуществление своей любимой идеи Шувалову, но и излагал ему основные принципы, на которых должен быть построен план будущего университета. Он знал, что Шувалов присвоит авторство, но боялся не этого, а другого: того, что Шувалов представит такой проект устава и штатов университета, которые погубят его еще при рождении. Он боялся, что Шувалов возьмет за основу регламент академии 1747 года и тогда вместо центра национальной культуры и рассадника просвещения страна получит второе издание академического университета. «Советуя не торопиться, чтобы после не переделывать», Ломоносов указывал, что план и штаты университета должны быть составлены так, чтобы они могли служить «во все будущие роды» (стр. 275). Кто-кто, а Ломоносов прекрасно знал, до чего трудны и зачастую безуспешны попытки изменить уже утвержденное Сенатом. Поэтому он и сообщал Шувалову основные принципы, на которых должен быть построен проект университета.
Рассматривая их, мы видим, что они полностью совпадают с теми требованиями, которые выдвигал Ломоносов и до, и после этого в Академии Наук. Не ограничиваясь сообщением этих принципов, он писал Шувалову: «Ежели дней полдесятка обождать можно, то я целой полной план предложить могу». Совершенно очевидно, что «полдесятка дней» на составление «целого и полного плана» университета могло быть Ломоносову достаточно только потому, что он давно думал над этими вопросами, давно работал над составлением проекта, и речь шла по существу не столько о составлении нового плана, сколько об оформлении давно продуманного. В результате родился проект Московского университета, в основу которого легли принципы, изложенные Ломоносовым в письме к Шувалову, которые мы узнаем в ряде пунктов и предложений этого проекта. Но анализируя его, мы обнаруживаем ряд пунктов, не только не являющихся требованиями Ломоносова, но прямо противоречащим им. Одновременно с этим мы не находим в проекте ряда требований Ломоносова, которые он энергично отстаивал в академии.
Анализируя проект университета, мы ясно видим борьбу этих двух тенденций, видим в ряде статей компромисс между ними и порождаемые этим противоречия. Проект в том виде, как он дошел до нас, является результатом не дружеской беседы и обсуждения, а результатом борьбы[256]
. Об остроте этой борьбы отчетливо говорит тот факт, что почти сорок лет спустя Шувалов хорошо помнил о ней. «С ним он составлял проект и устав Московского университета.Каковы же основные положения ломоносовского проекта, придавшего деятельности Московского университета то демократическое, прогрессивное направление, которое обеспечило ему выдающуюся роль в истории передовой русской культуры и науки?