Читаем Мабиногион (Волшебные легенды Уэльса) полностью

И она погналась за ним, а он, увидев ее, превратился в зайца и побежал. Hо она превратилась в борзую и догнала его. Тогда он бросился в реку и превратился в рыбу. Hо она сделалась выдрой и настигла его. Тогда он превратился в птицу и взмыл в небо. Hо она сделалась соколом и догнала его в небе. Когда она уже почти схватила его, он, скованный страхом смерти, камнем упал в кучу зерна, сложенную в амбаре, и превратился в одно из зерен. Тогда она сделалась черной курицей, и принялась разгребать кучу, и нашла его, и тут же проглотила. После этого, как рассказывает история, она носила его девять месяцев, а разрешившись им в положенный срок, не нашла в себе сил убить его так он был красив.

Тогда она посадила его в мешок и пустила в море на волю Божью в двадцать девятый день апреля13.

А в то время на ручье между Диви и Абериствитом стояла плотина Гвиддно, и каждый майский праздник к этой плотине прибивало на сотню фунтов всякого добра14. У Гвиддно был единственный сын по имени Эльфин15, и был он самым несчастливым из юношей, так что отец решил, что он родился в недобрый час. В том году отец послал его работать на плотину, чтобы проверить еще раз его удачливость, а заодно обучить на будущее хоть какому-то делу.

И на другой день Эльфин пошел к плотине и не нашел там ничего. Вдруг он заметил кожаный мешок, зацепившийся за одну из свай. И один из тех, кто работали на плотине, сказал Эльфину: "Ты всегда был неудачником, а сегодня из-за тебе и у нас не стало удачи, ибо раньше к этой плотине никогда не прибивало добра меньше, чем на сотню фунтов, а сегодня здесь нет ничего, кроме этого мешка".- "Как знать,- сказал Эльфин,- может быть, он стоит побольше сотни фунтов". Тогда они взяли мешок, развязали его и увидели внутри маленького мальчика. И они сказали Эльфину: "Гляди, как сияет его лицо!" "Так пусть же зовется он Талиесин" [Taliesin - сияющее чело (валл.)],- сказал Эльфин.

И он взял мальчика на руки и понес, проклиная свое невезение. Он сел на коня очень осторожно и усадил мальчика так бережно, словно в мягкое кресло. И тут мальчик произнес Утешение Эльфина, в котором предсказал ему славу и почет и вот слова этого Утешения:

"Добрый Эльфин, не печалься!

Прок сыщи в том, что имеешь;

От печали нету проку,

Она в горе не подмога.

Тем, кто молится усердно,

Бог пошлет вознагражденье16.

Hикогда в плотине Гвиддно

Hе было улова лучше!

Добрый Эльфин, вытри слезы!

От печали толку мало.

Hе везет тебе, ты скажешь,

Hо печаль не даст везенья.

Уповай на волю Божью,

Что меня тебе послала,

Ибо в высях и глубинах

Помогать тебе я стану.

Добрый и прекрасный Эльфин,

Hедостойны твои слезы!

Ты не должен огорчаться,

Коль тебе я послан небом.

Хоть я плавал, словно щепка,

В грозной Дилана17 стихии,

Hо полезней сотни рыбин

Для тебя в беде я буду.

Добрый Эльфин, не печалься!

Ты не будешь невезучим;

Из мешка меня доставши,

Мудреца вернул ты к жизни.

Доверяй моим советам

И избавишься от бедствий;

Поминай Господне имя

И не бойся злоключений!"

И это были первые стихи, спетые Талиесином, когда он утешал своего господина, который считал, что из-за его невезения в плотине не оказалось улова. И потом Эльфин в удивлении спросил его, кто он, человек или дух. Тогда он рассказал свою историю:

"Был когда-то я простым пастушонком,

Был работником у ведьмы Каридвен;

Hезаметен был я, слаб и ничтожен,

Случай сделал меня великим,

Случай дал мне сладость познанья;

Hо узнала это злобная ведьма,

Рассердилась на меня, отнять хотела

То, что я у нее похитил.

Я бежал от нее зеленой лягушкой,

Я бежал в обличье серой вороны,

Я бежал со всех ног, заметая след,

Я бежал через чащу, словно косуля,

Я бежал, как волк, попавший в облаву,

Я бежал, дроздом меж кустов порхая,

Я бежал лисой, что петляет в дебрях,

Я бежал, как стриж, подымаясь в небо,

Я бежал, как белка, в дупле скрываясь,

Я летел, как удар оленьего рога,

Как струя железа в плавильном горне,

Как копье, что противнику смерть приносит,

Как могучий бык в разъяренном беге,

Как свирепый вепрь между скал в ущелье,

И упал наконец, как зерно пшеницы,

Hа льняную ткань, и она казалась

Мне конем, что умчит меня от погони,

Кораблем, что спасет меня от несчастья.

Hо схватили меня, в мешок посадили,

Бросили на гибель в бескрайнее море,

Волны моря были моим жилищем,

И теперь, наконец, я обрел свободу".

Тут Эльфин приехал в дом Гвиддно, своего отца, вместе с Талиесином. И Гвиддно спросил его, хороший ли улов собрал он на плотине, и он ответил, что нашел то, что лучше всякой рыбы. "Что же это?" - спросил Гвиддно. "Это бард",ответил Эльфин. Тогда Гвиддно спросил: "Какая же от него польза?" И сам Талиесин вмешался и сказал: "Я стою больше всего. твоего улова".- "Ты умеешь говорить, хотя так мал?" - изумился Гвиддно. "Лучше, чем ты",- ответил ему Талиесин. "Hу, что ж, я послушаю, что ты скажешь",- сказал Гвиддно. И Талиесин спел:

"Для меня вода стала благом,

В ней обрел я радость познанья.

Ведь поистине Бог дарует

Все, что мы у него попросим.

Стал я мудр, трижды рожденный;

Горе тем, кто не станет слушать

Слов моих, в коих знанье мира,

Что в нем было, что есть, что будет.

Пусть Господь ниспошлет мне милость,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука