Мачеха для Золушки

– Пусть Агата и Селина живут в пансионе, я тогда совсем никуда не поеду!

– Ты не можешь остаться. К тому же, тебе там понравится. Познакомишься с другими девочками, научишься новому.

– Я не поеду. – холодно отрезала Эйрика, и прищурившись посмотрела на мать, – Раз у тебя есть дела поважнее, то уезжай, а я попрошу Нитту и Томми приютить меня.

– Ты не останешься в этом городе, – женщина скрестила руки на груди, а голос стал сухим и жестким, – Вы будете жить там, где я скажу, и хватит своевольничать. Я и так слишком многое тебе позволяю.

Эйрика тоже скрестила руки на груди, и молча отвернулась.

Катрин не хотела заканчивать разговор ссорой.

– Я только разберусь с делами, и заберу вас. Поверь, мне тоже трудно расставаться, но я просто не вижу другого выхода!

Девочка продолжала молчать, и даже ее прямая спина буквально излучала фамильное упрямство.

Катрин вспылила.

– Замечательно. Значит договорились. – отчеканила она, и покинула комнату.

В какой момент у старшей дочери испортился характер? Была же милой девочкой, пусть немного озорной, со странными идеями, но раньше договориться с ней было гораздо проще. А теперь, на каждом шагу старается показать характер, да еще и зуб этот дурацкий на шее носит!

***

На сборы ушла половина месяца. Требовалось списаться с хозяйкой пансиона, договориться об оплате, решить, кто из служанок останется с Мартой, уложить вещи. Нитта, жившая с мужем в домике у сапожной мастерской, пообещала время от времени навещать купеческий дом, и справляться, что все в порядке.

От забот голова шла кругом. Катрин сбивалась с ног, желая все успеть, и ничего не выпустить из виду. Эйрика, по прежнему, не разговаривала с матерью, и любые попытки наладить контакт, словно упирались в глухую стену. Наконец, женщина оставила попытки сгладить острые углы. Хочет упрямиться? Ее дело. Может после разлуки она станет сговорчивее.

Агата вела себя ровно противоположно старшей сестре. Понимая, что расставание неизбежно, она льнула к матери, и это куда сильнее действовало на Катрин, чем молчаливое упрямство Эйрики. Иногда, обняв младшую дочь, женщина задумывалась, как можно оставить ее, стоит ли того эта злополучная поездка?

Увы… Стоит. Лучше разобраться с делами сейчас, чем потом жалеть, когда будет совсем поздно. Последним шагом стала продажа всех драгоценностей, подаренных мужем. Живые деньги лишними не будут. Немного подумав, Катрин оставила только неприметное кольцо с янтарем, повесив его не цепочке, на шею.

Это кольцо все равно не представляет особой ценности, и за него не удастся выручить даже серебряный. По крайней мере, так она говорила себе, не желая признаваться, что просто не хочет его продавать. Пусть останется на память.

Северяне больше не появлялись, да и наверное, ни к чему. Хотя, надо было выпытать у Ингвара, какие такие дела вел ее муж, что поплатился за них жизнью. Но в душе она понимала – все равно бы не сказал. Интересно, почему северяне не появились на похоронах ее мужа, ведь они были с ним хорошо знакомы? Объяснение напрашивалось только одно – потому что дикари, и обычный порядок вещей им не ведом.

Катрин поймала себя на мысли, что опять слишком много думает о северянине. Надо же, явился, напомнил о себе. Однако один раз она сумела почти забыть о нем, забудет и сейчас. Вдове ее лет, в самую последнюю очередь следует думать о мужчинах, лучше уделить больше внимания делам.

Усилием воли женщина переключила внимание на почти уложенный дорожный сундук. Минимум платьев и полное отсутствие драгоценностей. Остается надеяться, что поездка не займет много времени, и через пару месяцев она заберет дочек, они все вместе вернуться домой, и снова начнется размеренная скучная жизнь.

Глава 25. Расставание

Карета остановилась перед высокими воротами, извозчик перекинулся парой слов с привратником, и вот они въезжают на большой двор, где их уже ждут.

– Добро пожаловать в наш скромный пансион. Меня зовут Амелия Веста, я помогу девочкам освоиться на новом месте.

Катрин окинула Амелию Весту внимательным взглядом. Невозможно было понять, сколько той лет. Лицо молодое, но около губ уже заметны глубокие складки, в волосах несколько серебряных нитей, платье строгое, высокий воротник закрывает шею.

– Благодарю за то, что нашли для нас время. Позвольте представить, мои дочери – леди Селина, леди Эйрика, и леди Агата.

Селина и Агата легко поклонились, Эйрика смотрела прямо перед собой, мрачно скрестив руки на груди. Амелия словно ничего не заметила, она доброжелательно улыбнулась, и пригласила всех последовать за ней.

– О вещах не беспокойтесь, их доставят в комнаты.

Здание пансиона напоминало что–то среднее, между замком и обычным домом. Дверей ведущих в комнаты было много, в длинном коридоре висели картины, а вот лестница с массивными ступенями была лишена всякого изящества.

Амелия замедлила шаг у одной из дверей, которая на вид ничем не отличалась от остальных.

– Кабинет леди Маер, она уже ждет вас. Девочки идут со мной.

Агата обернулась на мать, и ее губы дрогнули. От Амелии это не укрылось.