— Вот дура косорукая, — пробормотала она, выбирая из моих волос... канапе. А ведь после спектакля там были кусочки попкорна, там, в другой реальности...
— Она специально поднос опрокинула! Помочь она хотела, как же! — моментально вспыхнула вторая. Кажется, она младше и эмоциональнее. — Ух, покажу я ей, — она мстительно сжала кулачки.
Я пыталась сообразить, как поступить.
— Сейчас не время об этом думать, — наконец, решительно произнесла я. — Кого мы сегодня ждем, ты сказала, я запамятовала?
— Так поверенного же! — удивилась девочка в розовом и через зеркало покосилась на сестру. — Ты же все утро волновалась из-за этого, все настойку успокаивающую пила...
— Он как раз скоро должен быть, а эта гадина специально как раз перед его приходом поднос опрокинула, — злопамятно продолжила вторая.
— А по какому поводу он должен явиться? — прервала я ее злобное пыхтение.
— Так по поводу долгов отчима, которые после его смерти остались, конечно, — откликнулась старшая из девочек.
Я лишь прикрыла глаза. Вот тебе и сказочка про Золушку: вместо кроткой падчерицы мне попалась мелкая пакостница, а вместо богатого вдовца — долги.
Глава 2
Мне пришлось внимательно слушать девочек, чтобы понять, что старшую в розовом платье зовут Флоранс, а ее младшую сестру — Патрисия. Собственное имя мне осталось неизвестно, ведь ко мне они обращались «матушка».
Флоранс ловко выбрала у меня из прически крошки и нацепила сверху маленькую шляпку, чтобы было не заметно следов. Все это время девочки не прекращали трещать, благодаря чему я узнала, что подобные номера, вроде сегодняшнего, Зоуи проделывала с завидной регулярностью. При этом все слуги в доме были на ее стороне и считали ее безвинной жертвой злой мачехи и сестер, а на деле это была ее своеобразная манера — сделать пакость и картинно зарыдать, приговаривая, что она-де нечаянно и просто неуклюжая. Только вот вечно выходит, что стремление кому-нибудь помочь или еще что-то сделать у нее возникает именно в самые ответственные моменты.
— А как она испортила тебе платье прямо перед первым балом в статусе маркизы? Это ж надо быть такой вредной! Только отчим и мог верить, что она не со зла, — ворчала Патрисия.
— Души в ней не чаял, а нам не верил никогда, — добавила Флоранс. — А слуги? И как они могут быть на ее стороне?! Она же и им вечно пакости подстраивает: то ступени черной лестницы маслом измажет, то ведро с грязной водой вроде бы случайно опрокинет, когда уже весь пол вымыт. И как они ей могут верить?!
— Она глазками голубыми похлопает, слезками покапает, и ей все прощают, — Патрисия изобразила в лицах «хлопанье глазками» и несчастный взгляд котика из Шрека, но, надо признать, от рослой и, честно говоря, не очень красивой девушки с небольшими глубоковато посаженными глазами это выглядело совсем не так, как от Зоуи с ее ангельской внешностью.
— Разберемся, — решительно произнесла я, поднимаясь с пуфика.
Когда мы спустились назад в гостиную, Патрисия позвонила в колокольчик и прибежавшей служанке велела:
— Когда явится господин поверенный, проводите его к нам.
— Но... он уже здесь, — растерялась та. — Госпожа Зоуи не велела вас беспокоить, сказала, что сама...
Кажется, времени на вхождение в роль мне не оставили:
— Где? — холодно бросила я.
— В кабинете его сиятельства, — служанка указывающе махнула рукой.
Я дернулась, было, вперед, но сообразила, что нужную дверь сама не найду:
— Девочки, сопроводите меня, вам пора вникать в наши финансовые дела.
— Да матушка, — пропели они синхронно, удивленно переглянувшись.
Так мы и пошли — дочери окружили меня с двух сторон, и я старательно сдерживала шаг, чтобы не опережать их, а двигаться туда же, куда и они. Когда мы подошли, Патрисия первая шагнула к двери и открыла ее для меня. Войти мне, как старшей, пришлось первой.
— Ваше сиятельство! — полноватый мужчина в камзоле вскочил со с кресла для посетителей и нервно утер лысину платком. — Рад, что вы все же достаточно здоровы, чтобы меня принять!
Я бросила на Зоуи, которая вольготно устроилась в хозяйском кресле за столом, злой взгляд:
— Наверное, моя падчерица меня неправильно поняла. Я нехорошо себя чувствовала утром, но после приняла лекарство, и мне стало легче. Я очень ждала нашей встречи и хотела лично выслушать все, что вы хотите мне поведать.
Я медленно приблизилась к столу. Зоуи продолжала сидеть на месте, пялясь на меня исподлобья. Сейчас она не пыталась изображать несчастную безвинно обиженную девочку в слезах, и было видно, что, несмотря на по-детски пухловатые щечки, она, скорее всего, ровесница Флоранс. «Отличные актерские способности, но не хватает опыта в импровизации и самоконтроля», — машинально отметила я.
По всем нормам этикета она должна была подняться и уступить место старшей женщине в семье, но понимание этого боролось в ней с ненавистью к мачехе. Что же победит? Пауза затягивалась. Поверенный нервно откашлялся, вновь протер лысину платком.
Зоуи не выдержала первой, все же покраснела, вскочила с места и отошла, забилась в угол между столом и шкафом.