Мачо из виртуальных грез

Джефф использовал ее, чтобы преуспеть в своей карьере. Сейчас создавалось впечатление: что, то же самое делал Габриэль. Она не доставит нам хлопот! Ну конечно, ведь он полностью приручил ее, заставил плясать под свою дудку. За прошедшие месяцы он втерся ей в доверие. Он в курсе ее надежд и мечтаний, он поддерживал ее… и ей показалось, что между ними возникло нечто очень особенное.

Она решила, что он был другим. После нескладного начала они постепенно начали доверять друг другу и на многое смотрели одинаково. Они вместе работали, чтобы претворить в жизнь проекты по проведению конференций и свадебных церемоний. Она почти уверилась, что может положиться на него в бизнесе и в самой сокровенной сфере.

Но только что подслушанный обрывок разговора открыл ей с ужасной ясностью, что все это делалось с целью держать ее под контролем, удостовериться, что она не станет ему помехой, что бы он ни задумал для своего «Дома специй».

Она только что наступила на прежние грабли. Поверила человеку, который совсем не любил ее, а только видел в ней средство для достижения своих целей в бизнесе.

Конечно, она могла сейчас ворваться к нему в кабинет, кипя от бешенства, но разве это что‑то изменит? Она так и останется наивной глупышкой. А Габриэль — прожженным дельцом, сметающим все на своем пути. Так какой смысл поднимать шум? Просто все кончено. Если она набросится на него с руганью, разве от этого ей станет легче? Сейчас ей хотелось только забиться в укромный уголок и зализать свои раны, как это было в случае с Джеффом.

Никогда, никогда больше ей нельзя было никому открывать свое сердце! И теперь она никогда, никогда больше его никому не откроет.

Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, Николь пошла назад, выбросила кофе и пирожные в мусорный бак и отправила Габриэлю сообщение:

«Я больше не могу это продолжать. Все кончено».

Потом она вернулась в кинотеатр и сделала вид, что ничего не случилось. Она улыбалась, но внутри ее все заледенело.

Больше она никогда, никогда никому не позволит использовать себя, как глупую бездушную куклу.

* * *

— Папа, я люблю тебя, но сейчас ты меня просто бесишь, — сказал Габриэль. — Я всегда помню, что ты выручил меня из крупных неприятностей и глубоко это ценю. Но с тех пор прошло почти десять лет. Я уже не тот, каким был тогда. И если ты этого не видишь, то, вероятно, я занимаю не свое место.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ивэн.

— Папа, ты считаешь нормальным, чтобы твои менеджеры не принимали ни единого решения, не посоветовавшись с тобой, и не давали тебе вздохнуть весь день, или же ты доверяешь им и рассчитываешь, что они способны сами справляться с работой, за которую ты им платишь?

— Очевидно, я жду, что они справятся с работой, за которую я им плачу, — рыкнул Ивэн.

— Так позволь и мне делать то же самое, — сказал Габриэль. — Ты поручил мне заниматься «Домом специй», и я планирую работы по реконструкции этого отеля. Да, в мои планы входит подключение Николь к работе, мы вместе осуществляем совместные проекты, чтобы иметь возможность предлагать нашим клиентам нечто новое в сфере бизнеса и отдыха. И она пользуется услугами наших поставщиков.

— Использует наше имя, чтобы получать скидки! — возмущенно фыркнул Ивэн.

— Она пользуется услугами наших поставщиков, — повторил Габриэль, — потому что ее стандарты качества на нашем уровне. Так что это оправданно. Да, она получает скидки. Это выгодно всем нам, и, что важнее, мы сможем удовлетворять все желания наших клиентов. Они и в дальнейшем останутся нашими клиентами.

— Допустим… — Ивэн далеко не казался убежденным.

Габриэль вздохнул:

— Послушай, я знаю, что в девятнадцать вел себя недопустимо, но уже много лет пытаюсь это загладить. Если ты не можешь забыть и увидеть, что я стал совсем другим, то не вижу смысла дальше работать у тебя. Я освобожу место для человека, который, по‑твоему, видимо, подходит для этой работы больше меня.

— Ты что, готов вот так уйти? — с недоверием спросил Ивэн.

— Я практически решился.

— Но это семейный бизнес. И куда ты уйдешь? Станешь моим конкурентом?

— Я буду работать совсем в другой области, — сказал Габриэль. — Как раз об этом я и веду с тобой речь. Я хотел бы продолжать работать с тобой, папа, но только на других условиях. Я не могу провести остаток жизни, пытаясь совершить невозможное, потому что это угнетает нас обоих, и маму тоже. Пора положить этому конец. Прямо сейчас.

У него запищал мобильный телефон, и он бросил взгляд на экран, решив, что перезвонит позднее. Но тут увидел послание:

«Я больше не могу это продолжать. Все кончено».

Его прислала Николь.

Что такое? Что значит — все кончено? Неужели что‑то произошло в кинотеатре — Патрик нашел какой‑то катастрофический изъян?

Или Николь имеет в виду, что все кончено между ними?

Он не имел ни малейшего представления, что могло случиться. Насколько Габриэль знал, он ничем ее не обидел. Так что же в конце концов происходит?

— Папа, я должен идти, — быстро проговорил он.

— Какого… — начал Ивэн.