Мадагаскар – Россия 3

Сначала Петра I, где присутствовал и я, посетил английский посол Смит, с требованием предоставить объяснения, по поводу вероломного нападения на Англию. Мы были готовы к такому ходу событий и давно отрепетировали, кто и как будет себя вести. Пётр I поднял одну бровь, изображая удивление. Слово взял я:

— Вы посол Англии. Я даже не буду говорить уважаемый. Вы не князь, ни тем более король. Почему Вы разговариваете с царём, стоя и таким тоном? Вам голова мешает? Вы, имели наглость, обратится к Его Величеству, не на русском языке. За такое тоже снимают голову. Предлагаю Вам упасть на колени, попросить извинения у царя, сославшись на незнание местных обычаев. Потом можно вежливо попросить Его Величество, чтобы он назначил место, где могут встретиться договаривающиеся стороны. Только учтите, если на переговоры приедет посол типа Вас, то и от нас приедет какой-нибудь посол, который даже не известен царю. Приедет генерал, получите генерала. Если хотите деловых переговоров, то присылайте людей, которые имеют власть, в Вашей стране.

Вот так закончился первый раунд переговоров. Я заставил посла упасть в ножки царю. Пётр I не удержался и подсунул свою ногу, обутую в сапог, под нос Смиту. Тому пришлось её поцеловать, голова дороже. Даже не представляю, что он там отписал в Англию. Наверное, всё время, которое письмо было в пути, с него сочился яд и желчь. Мы тоже время не теряли. Слегка приукрасив историю, появления английского посла, у русского царя, передали наш вариант, в письменном виде, с курьером, Вильгельму III. Конечно, наш человек прибыл к королю Англии раньше, чем пришло письмо от английского посла из России. Кто первый, того и тапки. Это правило знают все карьеристы. По-другому — кто первый, тот и прав. Пару месяцев спустя, в Москве появился новый посол, а труп Смита, обнаружили в реке. А нечего хамить царю.

Местом встречи, по обоюдному согласию, выбрали Нидерланды, город Амстердам. Сам Вильгельм III не пожелал явиться на переговоры, хотя был на материке. Наверное, опять у своей любовницы, хотя постоянно списывает своё отсутствие, на военные действия в Европе. На эту встречу поехал я. С английской стороны прибыл Годольфин Сидни, государственный секретарь и первый лорд казначейства. Очень крупная политическая фигура. Но по истории, он вот-вот должен вылететь с этого места, в отставку. Где и пробудет до 1701 года, пока не умрёт Вильгельм III, и мы это учтём.

Встреча прошла просто, я даже бы сказал буднично. Как будто такие встречи у нас постоянно происходят. После небольшого застолья и разговора не о чём, перешли к интересующей нас теме. Лорд вежливо намекнул, что такие действия с нашей стороны, не могут трактоваться иначе, как начало войны, что не желательно обеим сторонам. Я охотно согласился с тем, что война не желательна, Сказал, что верю в дружелюбие Англии, относительно России. Но тут же посоветовал, внимательно присмотреться к окружению короля — нет ли среди них вредителей. Может, кто без ведома короля, подстрекает наши страны к войне. После этого, я начал доставать различные документы. На стол легли показания английских «купцов», пойманных возле Мадагаскара, свидетельства от офицеров англо-голландского флота, напавших на Мадагаскар. Когда Годольфин Сидни, спокойно просмотрел эти документы, я подсунул ему показания шпионов и дипломатов Англии, которых мы выловили в Москве, в 1690–1691 году. На эти документы, лорд тоже отреагировал спокойно:

— Это всё бумаги, которые мог написать кто угодно. Насчёт шпионской деятельности. Так все страны шпионят друг за другом. Это не повод развязывать войну.

— Хорошо. Но это не только бумаги. Все эти люди живы. Они сейчас на Урале, добывают в шахтах руду, для моей Родины. Но их в любой момент можно оттуда вызвать и привезти в Европу. Они могут дать интересные интервью корреспондентам газет, которые пожелают узнать правду. Я думаю, таких газетных писак, будет много. А там не только это.

С этими словами я протянул лорду ещё несколько листков. Он вздрогнул при моих, словах, о том, что фигуранты тех дел не умерли. Вздрогнул и вторично, когда прочёл данные ему бумаги. В этих листках были исповеди тех, кто пытался отравить Патриарха Иоакима и митрополита Казанского Адриана. Были в том списке и другие важные лица, которых успели отравить. «Другие», Годольфина не волновали, а вот попытка отравления царственных особ или верховных служителей церкви, вполне могла стать причиной для объявления войны. Лёд тронулся, и пока он снова не успел спаяться, надо продолжать:

— Ладно, Бог с ним, с этим Мадагаскаром. Думаю, мы сможем урегулировать этот вопрос. Но вот как быть с Вашими военными, которые оказались под Новгородом? Там их было не менее полка.

Я снова протянул оппоненту пачку листов бумаги, на которой были изложены исповеди английских офицеров, взятых в плен под Новгородом и возле Невы.

— Надеюсь, что нападение на Архангельск Вы не будете отрицать. К тому, что уже известно всей Европе, я добавлю вот это.