Мадагаскарские зарисовки

Когда я снимала хамелеониху с куста для того, чтобы унести ее на безопасную территорию нашего зимнего сада, она была какого-то лимонно-розового цвета. В зимнем саду я ее посадила на зеленую веточку кустика, но женское любопытство в ней перевесило все остальные чувства, включая инстинкт самосохранения. Она наплевала на все кустики и пальмочки, произраставшие в грунте зимнего сада, и решительно перебралась на ковер. Ковер был наш российский, таких много у нас понаделано, большей частью они лежат в поликлиниках и других не очень пафосных государственных учреждениях. Расцветка у него была бежево-голубая. Так вот наша дамочка, как только она перебралась из райских кущ зимнего сада на ворс ковровой дорожки, тут же поменяла свою расцветку с лимонно-розовой на бежево-голубую. Она даже повторила узор ковра и, если бы я не знала о ее присутствии в этой комнате, я бы ни за что ее не увидела. В дальнейшем, как я ни старалась пересадить ее на какое-нибудь растение, она с упорством, достойным лучшего применения, регулярно возвращалась на ковровую дорожку.

Я стала опасаться, что ее кто-нибудь раздавит. Просто не заметит ее на ковре, наступит и раздавит. Пришлось оповестить всех, кто имел доступ к этой территории о необходимости внимательно смотреть под ноги. Двери в зимний сад приходилось постоянно держать закрытыми, дабы она не перебралась на какой-нибудь другой ковер и не слилась бы с ним в приступе мимикрии.

Дальше – больше. Хамелеониху надо было чем-то кормить. Тараканов и муравьев в резиденции, слава богу, не было. Мухи и бабочки туда тоже не залетали. Что же делать? Она же у меня просто сдохнет с голоду. Пришлось мобилизовать сына и других детей из посольства на ловлю кузнечиков. Дня два они побегали за кузнечиками с удовольствием, потом им это надоело, и мне пришлось самой бегать за бабочками, стрекозами, ползать по траве в поисках кузнечиков, выискивать гусениц, завлекать в дом мух кусочком мяса, а потом пытаться их поймать на оконном стекле. Цирк шапито! Слава богу, что кроме местной прислуги меня никто из наших, посольских, за этим занятием не наблюдал, иначе мадам амбассадор быстро бы записали в разряд местных сумасшедших. Хотя кто знает, что они там про меня рассказывали?

Однако поймать муху или кузнечика это полдела. Надо же как-то это блюдо хамелеонихе подать. Мертвячину она есть не будет. Насекомое должно трепыхаться, только тогда она обратит на него свое царственное внимание. Голь на выдумки хитра! Вот и я додумалась. Я брала длинную иголку от сосны, накалывала на нее несчастное насекомое, подносила его к морде хамелеонихи на расстоянии примерно двадцати сантиметров и имела счастье наблюдать, как она выстреливала своим липким языком по живой цели и утаскивала трепыхающуюся козявочку в недра своего чемоданоподобного рта.

Все эти игры в зоопарк, конечно, очень интересная штука, но отнимают очень много времени. К тому же быстро приедаются. Я не исключение. Уже через неделю активной охоты за кузнечиками и организации трехразового питания для моей квартирантки я начала подумывать, как бы от нее избавиться. Все-таки у меня сын девятиклассник, с ним надо заниматься, а то растет оболтусом, а я вместо этого сама, как последняя дурочка, бегаю за кузнечиками и кормлю хамелеониху с сосновой иголки. Хорошенького понемножку, как говорил мой папа. Помог случай.

Нас пригласил на обед итальянский посол, синьор Гвидо Никосия. Это был очень интересный человек. Во-первых, он был художником, но творил в достаточно неординарной манере. Реализмом там и не пахло. Его полотна представляли собой узор, сплетенный из человеческих тел, цветов, листьев, каких-то загадочных существ и предметов непонятного назначения. Эти его композиции были очень яркие и привлекательные. Их хотелось подолгу рассматривать. Они как-то странно будоражили воображение и возбуждали, хотя понять, что там нарисовано, было просто невозможно. Во-вторых, Гвидо оказался натуралистом-любителем. Про кошек, собак и черепах я молчу, этим сейчас никого не удивишь. Гвидо собирал хамелеонов, хотя и кошки, и собаки и черепахи в его доме тоже жили.

Маленькие хамелеончики жили у него в стеклянных террариумах со специальными лампами для обогрева. А большие хамелеоны жили в саду, каждый на своем дереве, окруженном сеткой, дабы защитить зверя от нападения хищных птиц, а его владельца от побега зверя и утраты ценного экземпляра. В штате прислуги у Гвидо был специальный человек, в обязанности которого входила ловля кузнечиков. Этот человек приходил рано утром, прыгал по территории резиденции и собирал всех пойманных кузнечиков в банку. Потом отдавал банку Гвидо, и тот уже лично обходил все деревья и кормил своих подопечных. Заодно он проверял состояние их здоровья и изучал повадки. Хамелеоны так привыкли к этой ежедневной кормежке, что даже не пытались никуда убежать, им у Гвидо было вполне комфортно.