Мадам

Теперь плакать хочется уже мне, спрашиваю:

— А почему ты не пересел?

— Зачем? Таким вниманием со стороны женщин я никогда не был окружен.

Все же великая сила искусства!

Новогодняя история

В студенческие годы мы с однокурсниками занимались самодеятельностью, что-то сред-нее между КВН и театральной студией. Приближался Новый год, и мы не знали, где его отмечать. Можно было бы и в общаге, но как-то скучновато. И тут подходит к нам товарищ со старших курсов:

— Тут кафе одно ищет ведущих на новогоднюю ночь.

— Сколько платят? — спросил самый деловой из нас.

— Вас покормят, и Новый год отметите в хорошей компании. Девушки будут.

— МЫ СОГЛАСНЫ! — без колебаний ответили мы.

Нас было четверо. Мы написали программу и ждали этого Нового года, как челюскинцы

— мороженое. Настала долгожданная новогодняя ночь исполнения желаний. Кафе оказалось в подвале одного из ДК. Гостей человек сорок. Как мы поняли — одна большая дружеская туса. И первое разочарование, которое нас постигло, — все дамы оказались в компании широкоплечих спутников. Один из моих друзей, который был самым деловым, стал пить сразу. Видимо, с горя.

Еще там был охранник. Ну как охранник… Сухой, худенький мужичок с грустным лицом. Казалось, он какой-то йог. У него был очень жалостливый голос. Нам хотелось защитить его от жизненных перипетий. Но мы себя успокаивали тем, что человек с бейджиком «Охрана» точно знает секретные техники боя.

Вечер начался. Мы провели программу и сели за свой стол отмечать Новый год. К тому времени у нашего изрядно выпившего делового друга созрел план. Он стал приглашать на мед-ленные танцы женщин, которые пришли с другими мужчинами. Нам это не очень понравилось.

Дело в том, что другие мужчины весь вечер произносили тосты вот такого содержания:

— Выпьем за тех, кто в стропах!

За тех, кто прыгал ночью и днем, Шагал по военным тропам, Стирал плечо под автоматным ремнем!

Выпьем за небо, выпьем за купол, Выпьем и снова нальем!

Деловой друг, наверное, прослушал эти тосты либо был бесстрашным камикадзе и сильно хотел любви. Вся компания гостей была объединена, и было понятно чем. Боюсь, нам бы не помог даже охранник.

Деловой друг не останавливался и на четвертом медляке позволил себе немного лишнего. Его тут же вызвал на разговор мужчина, ширина шеи которого равнялась ширине талии моего делового друга. До нас доносились крики: «Это моя женщина! Она со мной пришла. Со мной и уйдет!» Мой друг таким же громким голосом отвечал: «Это всего лишь танцы. Часть программы! Но если мы понравимся друг…» Один из наших на этой фразе отвел кричавшего в сторону и извинился.

На нас стали как-то недобро коситься все остальные мужчины. Было понятно, что из веселых клоунов мы превратились в потенциальных врагов, которые посягают на честь их дам.

«А дальше что? Родина?!» — казалось, думали они. Пошли провокации. Меня пару раз борта-нули плечом. Было понятно — надо валить. И как можно быстрее. Поняли это и мужчины из компании вэдэвэшников. Незаметно пара человек из них ушли караулить нас возле выхода из кафе. Оставался один-единственный шанс. Мы пошли к охраннику в его маленькую комнатушку и попросили:

— Выручайте, нас хотят побить!

— Да я и сам боюсь. Мне бы до утра продержаться! — Это были не те слова, которые мы хотели услышать.

В итоге он нас провел какими-то подвальными тропами, и мы вышли через другой выход.

На прощанье мы поблагодарили и забеспокоились:

— Спасибо! Вы-то как сейчас?!

— А что я?! Мне бы до моей комнатки добраться. Там дверь мощная. Закроюсь и спать лягу. К утру они между собой передерутся.

«Действительно мастер», — с уважением подумали мы.

Человек и собака

Вторую неделю стояла хорошая погода. Город жил. Дышал. Радовался наступившему лету. Было около девяти часов вечера. Неподалеку от тропинки, которая проходила вдоль парка, лежал мужчина среднего возраста. Рядом с ним сидела собака и тихонько скулила. Нет, мужчине не было плохо. Наоборот, ему было очень хорошо. Даже замечательно. Он был пьян настолько, что во время прогулки с собакой немного устал и лег прикорнуть в удобные кусты.

Подобное происходило далеко не в первый раз, и кобель по кличке Джим знал — через час или два мужчина проснется, отряхнется и они спокойно пойдут домой. Хозяин будет всю дорогу извиняться, но когда они придут домой, он опять замахнет стакан водки и уснет за кухонным столом.

Джим понимал, что хозяину плохо. Очень плохо. Да он и сам говорил, что если бы не нужно было кормить и гулять с Джимом, то смысла жить вообще нет. Джим, якобы, единственное, что его связывает с ней. Трехлетний питбуль Джим прекрасно помнил ее. Красивая, пахнущая лимонами. Она-то и подарила Джима хозяину на день рождения. А теперь, как говорит хозяин: «Ты есть, а ее — нету».