Мадам будет в красном

Да уж, легко можно представить себе удивление работниц ЗАГСа, когда эта женщина решила назвать дочерей одинаково: Евангелиной. Чиновницы наверняка убеждали и отговаривали, но сделать ничего не могли, потому что юридического запрета называть детей одним именем не существовало ни в советских, ни в российских законах. Так и получились две Евангелины. Дома одну девочку звали Евой, а вторую Анной, но в свидетельстве о рождении у обеих было написано одно и то же: Евангелина Сергеевна Бердникова.

В четырнадцать лет Анна поменяла имя, поставив Марию Ивановну перед свершившимся фактом, хотя той и было все равно. А Ева только пожала плечами и свое имя оставила, хотя из-за решения сестры и плакала украдкой. В ее патологической тяге к единению с Анной всегда был элемент безумия. Именно поэтому Ева болезненно перенесла тот факт, что их теперь зовут по-разному.

Анна, несмотря на то что в детстве ей частенько доставалось от Евы, которая могла кусаться, щипаться и резать на мелкие клочки ее любимые платья, всегда была убеждена в том, что сестра не способна причинить ей настоящий вред. С ее точки зрения, от Евы нужно было защищать в первую очередь саму Еву.

Она поставила чашку в раковину и широко зевнула. Нет, ну почему она периодически чувствует такую усталость по утрам, будто не спала всю ночь? И почему она не может лечь обратно в постель и выспаться всласть, ведь сегодня суббота? Хотя тут-то как раз все ясно. По субботам в художественной галерее бывает больше всего посетителей, поэтому по выходным они всегда работали, отдыхая в понедельник и вторник, как и практически все музеи мира.

Контрастный душ прогнал остатки ночной усталости. Анна тщательно выбрала одежду, которая соответствовала бы ее сегодняшнему внутреннему настроению, прислушалась к себе и решительно набрала телефонный номер.

– Я соскучилась, – сказала она, когда Алексей Зубов снял трубку. – Ты можешь сегодня вечером ко мне приехать и остаться на ночь?

Восторженный голос в трубке вызвал у нее легкую улыбку. Будучи сама холодной и спокойной, она ценила в других людях страстность. Перед тем как уйти из дома, она выпила третью чашку кофе и теперь чувствовала себя окончательно взбодрившейся. День она как-нибудь продержится, потом проведет вечер с влюбленным в нее мужчиной, а затем как следует выспится. К своему изумлению, Анна замечала, что в те ночи, которые она проводила на плече у Алексея, она спала гораздо лучше и утром чувствовала себя отдохнувшей.

Предвкушение сегодняшнего вечера заставило ее весь день порхать в приподнятом настроении. По дороге домой она заехала в супермаркет купить что-нибудь особенное на ужин. Сегодня ей хотелось побаловать Зубова чем-нибудь изысканным. Анна купила упаковку мраморных стейков, которые прекрасно запекала на электрогриле, баклажан, кабачок, упаковку помидоров на ветке, лимон и бутылку сухого красного вина.

К семи часам вечера все было готово, а приехавший Зубов – голодный и соскучившийся – не обманул ее ожиданий, прямо в коридоре подхватив Анну на руки и закружив от переизбытка чувств. В его глазах она видела столько любви, и у нее сладко замерло сердце.

Они ели огненное мясо и запеченные овощи, пили прекрасное вино и периодически целовались. Над круглым стеклянным столом мягким светом горела лампа. За окном густела январская темнота. Огни большого города были где-то вдалеке, сияя и переливаясь в холодной ночной тьме. Только белые мухи густого снега, настойчиво бьющиеся в стекла, нарушали уединение пары. От снегопада отчего-то становилось совсем уютно, как будто сидели они не на просторной кухне в городской квартире, а в загородном доме с потрескивающим камином.

– Давай кино какое-нибудь посмотрим хорошее? – предложила Анна, составив пустые тарелки в раковину. – Я так люблю снежным зимним вечером валяться в постели и смотреть что-нибудь легкое. «Один дома», например.

– Давай, – согласился Зубов. Он вообще был готов соглашаться на любые ее предложения. – Только мы можем сначала посмотреть ваши семейные фотографии?

– Зачем? – изумилась Анна.

Он замялся.

– Понимаешь, мне нужно знать, как выглядит твоя сестра.

– Но она же уехала. – Удивление в голосе Анны становилось все сильнее. – Скоро год уже. Я же тебе говорила.

– Да, я помню. Но поверь, мне нужно знать, как она выглядит. Я не могу тебе всего рассказать, но это важно. Да ты же и обещала дать мне ее фото, просто я закрутился и забыл взять.

Анна, естественно, тут же встревожилась.

– Это опасно? – спросила она. – Еве что-то угрожает?

– Я не знаю, – признался Зубов. – Просто в тех делах, которые мы расследуем, есть много непонятного. Единственным связующим звеном между всеми случаями остается твоя сестра Ева.

– Глупости. – Анна сердито повела плечиком. – Она у нас, конечно, всегда была сорвиголова, но не до такой степени, чтобы вляпаться в криминал. Но если надо, то фотографию я тебе, конечно, дам. Только пообещай ни в коем случае не причинять Еве зла.