Мадам де Маникюр

– Как ты посмела прийти к Сергею Елисеевичу? Вон отсюда, убийца! Проклинаю тебя!

Вдова. Объясняться бессмысленно, остается ретироваться. Вслед летят оскорбления. Остановить истерику Людмилы невозможно никакими силами.

Желая отвлечь и подбодрить ее, Полуянов достает билеты на премьеру спектакля, поставленного модным режиссером в период его нахождения под домашним арестом. Миладинова, запретившая себе появляться в людных местах, на этот раз поддается уговорам. В театре аншлаг, и она с удовольствием вкушает забытую светскую жизнь. Но в антракте они нос к носу сталкиваются с теми, кого меньше всего хотели бы видеть. А именно – с двумя вип-вкладчиками приснопамятного банка «Экономный»: ушедшим в отставку префектом столичного административного округа и доныне действующим сенатором от морозного региона. Под ручку с ними – расфуфыренные жены.

– О, какая приятная встреча! Не ожидал, не ожидал, – громко, нарочно привлекая внимание публики, расшаркивается Георгий Назарович Куницын. – Все устроилось, госпожа Миладинова? Очень рад за вас. Тюрьма больше не грозит, можно тратить все, что наворовано честным трудом, не так ли?

– Слушайте, вы, следите за языком! – пытается усмирить разошедшегося сенатора Алексей, а любознательные зрители-театралы уже взяли их компанию в плотное кольцо.

– Нет, это вы слушайте, господин продюсер! – визжит Куницын. – Заступник нашелся! Или вы заодно с этой воровкой? Сладкая парочка!

Скандал что надо. Полуянов пытается оттолкнуть Куницына, но тот мужик крепкий, да и экс-префект приходит на защиту. Пока их растаскивают, Людмила в панике убегает из театра. Пишет Алексею эсэмэску: «Я прокаженная. Не ищи меня. Никого не хочу видеть».

Несколько дней Алексей ломает голову, как вытянуть ее из депрессии. Способ есть: помирить с сыном. Владислав так и не простил ей историю с Ритой, ни разу не пришел на свидание в СИЗО, хотя наверняка знал, что произошло с матерью. Людмилу, в свой черед, это обидело смертельно. Оба сожгли мосты, но Полуянов начинает искать переправу.

Ему удается раздобыть адрес Влада. Тот хамит с порога: «Что, мамку шпилишь? И как она, еще ничего?» Очень тянет заехать парню в табло, но Алексей Авдеевич держит себя в руках. Из комнаты выходит девушка. Не та ли, из-за которой случился разрыв?

– Рита, – представляется девушка, и становится ясно, что это она и есть. – Вы ведь продюсер? Я вас по телеку видела, только давно, вы Нику получали. Чай будете?

За чайной церемонией Полуянов долго и подробно рассказывает историю Миладиновой. «Бедная Людмила Вадимовна», – вздыхает Рита. «Может, напомнить, как она тебя отшила?» – ершится Влад, но видно, что в нем началась борьба. «Вы ведь, наверное, знаете, что мать учудила? – это он уже Алексею Авдеевичу. – Я потом Риту полгода не мог найти».

Полуянов оглядывает квартиру. Ничего не царапает глаз, все аккуратно, со вкусом, хотя и без претензий. И сами ребята какие-то ладные, подстать друг другу. Как же разбудить эти чертовы сыновьи чувства?

– Ты должен увидеться с мамой, поговорить, – твердо заявляет Рита. – Я тоже пойду, мне надо ей кое-что передать.

Людмила не выходит из дома. На работе сказалась больной, телефон отключила, заперлась на все замки. Она пьяна, бродит от стены к стене, как загнанный зверь, и нешуточно думает о суициде. Выходит на балкон, – третий этаж, есть риск уцелеть и остаться калекой. Высыпает на стол таблетки, – не ясно, хватит ли на нужную дозу. Встает на стул, трогает люстру, – выдержит ли тяжесть тела? Открывает газовую духовку, пробует залезть в нее головой. Все не то. Подсказка приходит из любимой Древней Греции. Миладинова включает воду в ванной, вынимает острый кухонный нож. Она знает, что резать вены нужно вдоль, а не поперек. Садится за стол писать записку.

В квартиру звонят. Потом стучат. Долго и сильно. Наконец, выламывают дверь. На пороге стоят Владислав и Рита, чуть сзади – Алексей. Правда же, эффектная сцена? Автор гордится собой, а тем временем Людмила молча обнимает сына с девушкой. Из ванной комнаты вытекает вода.

– Хочу вернуть вам долг, Людмила Вадимовна, – Рита протягивает конверт с логотипом банка «Экономный». Догадаться нетрудно: внутри пять тысяч евро. Те самые.

Фазенда Полуянова являет собой странное сооружение. Проезжая по Подмосковью или иным пригородным районам, вы наверняка видели дома-недострои. В конце 90-х их было много, иной раз целыми поселками стояли. Набрала, к примеру, братва деньжат, начали строиться по-соседски, а их возьми да перестреляй. Участки оформлены, денег у родни нет, вот и красуются эти памятники веселым годам.