Мадам де Шамбле

Она спустилась по той же лестнице и вышла через главные ворота, так что ее снова никто не видел. Я же прошел через общий зал, наказав, чтобы в гостинице не ложились спать и ждали меня, в том случае если я немного задержусь.

Простите меня за столь подробное изложение, друг мой; возможно, мой рассказ покажется Вам растянутым и скучным, но дело в том, что, вновь проходя путем прежних радостей и печалей, я испытываю чувство неземного блаженства, когда делаю по дороге остановки и вижу на ней следы своих шагов.

Данте сказал, точнее вложил в уста Франчески да Римини следующие слова:

Nessun maggior dolore

Che ricordarsi del tempo felice

Nella miseria. note 9

Я же сказал бы так: «Нет большей радости, чем вспоминать о временах злосчастных, когда ты счастлив».

А сейчас я настолько счастлив, друг мой, что хотел бы воскресить в памяти ту пору не только вплоть до каждого дня, но и поминутно.

Я шел так быстро, что Зоя едва поспевала за мной и вскоре запыхалась. Она хотела пройти в дом первой, чтобы доложить о том, что я пришел, но

г-жа де Шамбле сама встретила меня на крыльце.

— Вы все так же добры! — промолвила Эдмея, протягивая мне руку.

— А вы все так же прекрасны! — вздохнул я в ответ.

В самом деле, всякий раз, когда я встречался с графиней, мне казалось, что ее красота, пронизанная глубочайшей грустью, становится все более ослепительной; эта красота, во власти которой я неизменно пребывал, заставляла меня трепетать не только от любви, но и от жалости.

— Я видела, как вы вернулись, — сказала Эдмея, — и решила не ждать до утра, чтобы поблагодарить вас, ведь завтра вы собираетесь уехать? У меня такое чувство, словно вы уже уехали, удаляетесь от меня и огромное расстояние между нами все возрастает.

— В самом деле, сударыня, — ответил я, — завтра я собираюсь в Париж, но всего на два дня.

— Я принимаю вас в спальне, — сказала графиня, — мы с Зоей здесь работали, и я подумала, что вы извините меня, если я не стану зажигать свечи в гостиной. Англичанка, — прибавила Эдмея с улыбкой, — не допустила бы подобной оплошности.

Я ничего не ответил, жадно вдыхая странный аромат, который уже дважды поражал меня, вызывая головокружение.

Я огляделся — комната была обита персидским атласом с рисунком в виде цветов и птиц; очевидно, это была ткань эпохи Людовика XV, сочетавшая в себе холодный синий, розовый и серебряный тона. Наддверия были декорированы Буше; вся мебель, отделка, а также камин относились к тому же времени.

Признаться, в заключение я задержал взгляд на кровати.

Она была точно такого же размера, как и та, что стояла в маленькой комнате в Жювиньи, — узкая кровать пансионерки или юной девушки.

Невероятно! От этой молодой и красивой, дважды выходившей замуж женщины исходил аромат непорочной чистоты.

— Неужели это ваша комната? — спросил я, выражая недоумение вслух.

— Конечно, — ответила Эдмея.

— Не может быть!

— Почему же?

И графиня устремила на меня большие, ясные и бездонные, как лазурное небо, глаза.

— Вы таите в себе загадку любви и целомудрия, сударыня, — сказал я. — Счастлив тот, кому вы откроете ковчег своего сердца!

— Если бы вторая половина моей жизни принадлежала мне, подобно первой, этим счастливцем стали бы вы, Макс. В любом случае я обещаю, что никто, кроме вас, никогда не удостоится моей любви, — произнесла она с улыбкой.

— Эдмея, — сказал я, — вы, наверное, посвящены в тайны ангелов и, следовательно, можете проникнуть в замыслы самого Бога. Объясните же, почему наш мир так устроен, что люди всегда встречаются в нем либо слишком рано, либо слишком поздно.

— Верите ли вы в другую жизнь, Макс?

— Разве я уже не говорил вам, что не смею верить, а лишь уповаю на это?

— Стало быть, благодаря вере вы могли бы понять, чем вызваны наши беды. Природа, сотворенная Господом, развивается согласно законам материи и не сразу достигает совершенства. Разве ученые не говорят о шести-семи периодах, последовательно сменявших друг друга на нашей планете? Разве они не утверждают, находя останки древних растений и ископаемых животных, что лишь путем проб и ошибок, впоследствии исправленных великим мастеровым, единый Творец создал человека и животных, ныне населяющих землю? Так вот, друг мой, быть может, наш мир, который мы, кичливо считаем венцом творения, является переходным — словом, лишь попыткой создания мира? Люди, брошенные здесь на произвол судьбы, встречаются, сближаются и расходятся, движимые симпатией или антипатией, но лишь Всевышний просеивает нас, отделяя хорошие семена от плевел — добрые и справедливые остаются вместе, а дурных, как более легковесных, уносит ветер. Давайте же, Макс, постараемся быть добрыми и справедливыми, чтобы остаться вместе на земле и встретиться в мире ином.

— Вы говорите весьма убедительно, Эдмея.

— Потому что я в это верю, друг мой. И графиня печально улыбнулась.