Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

Давид вдруг резко повернулся назад, как будто кто-то грубо толкнул его в спину. Он узнал ее мгновенно. Гали открыла сумочку и вынула что-то внешне очень похожее на авторучку. Со времени знаменитого, вошедшего во все учебники по разведке, смертельного укола зонтом болгарского диссидента в Лондоне, утекло много воды под мостами Темзы. Техника спецслужб, для гуманного, безболезненного «сжатия срока жизни» приговоренного человека, сделала огромный скачок. Через пару – тройку лет, уже появятся средства ликвидации людей на базе нанотехнологий. Гали держала в руках газовый пистолет стреляющий микрокапсулами с тетродотоксином. После бесшумного выстрела, на теле цели оставалось микроскопическое входное отверстие. Оболочка и содержимое растворялись в теле через 15–20 секунд. И со святыми упокой. Медики обычно констатировали инфаркт.

Лицо Давида исказила гримаса ужаса, оно стало малиновым от прилива крови. Широко раскрытый рот судорожно хватал воздух. Он попытался вскочить. Но ноги подвели его, они как будто прилипли к земле.

– Пощади! Не убивай! У меня внуки, – хрипел он. – Прости ради всего святого, возьми все. Он стал судорожно срывать перстень с пальца. Давид сделал вторую попытку встать, но неожиданно схватился рукой за сердце и рухнул на скамейку. Гали быстро огляделась по сторонам – никого. Она присела рядом. Он не дышал, тело обмякло, глаза бессмысленно уставились на уток, ожидавших очередных кусочков хлеба. Давид был мертв.

На скамейке спокойно сидел пожилой мужчина, которого, видимо, сморил полуденный сон. Рядом у его ног крутились утки. Единственные свидетели акта возмездия.

Гали чувствовала себя удивительно спокойно. Не было ни страха, но не было и чувства удовлетворения от свершившейся справедливой казни.

Даже если в этот момент рядом оказались случайные свидетели или полицейские, у них не нашлось бы оснований обвинить мадам Легаре в смерти господина Гобуния. Она даже не могла представить, что этот мужчина, кормивший минуту назад у нее на глазах уток, мертв.

Оружие, которое в этот раз не понадобилось, надежно спрятало озеро. ”Каждый раз бросая в воду камень – попадаю точно в центр круга” (Конфуций.)

Едва покинув парк, Гали, вдруг затрясло, как осиновый лист. Казалось редкие прохожие оборачиваются и осуждающе смотрят ей в след. Она прошла быстрым шагом минут пятнадцать и только потом взяла такси. Вышла из него за квартал до гостиницы, осторожно проверилась, кажется, все было спокойно. Анализ потом, сейчас только отдых и капсулирование события. «Ковер страха надежно спрячь в сундук спокойствия.» В номере, сбросив с себя одежду, встала под горячий душ, легла в постель и тут – же забылась. Это был управляемый обморок, спасибо Анатолию – научил.

Через три часа, она уже сидела в удобном кресле самолета. Автоматически начался внутренний диалог:

– Молодец, умница! Наконец он получил по заслугам, гадина! Он не просто сдох, он сдох от страха, глядя мне в глаза.

– Ты убийца! Кто дал тебе право лишать человека жизни? Ты была готова убить его и принесла оружие. А если бы его у тебя не было, у тебя хватило бы сил задушить Давида собственными руками. На тебе тяжкий грех и ты его не отмолишь никогда!

– Но он умер сам. Бог свидетель. Я не стреляла в него.

– Если бы ты не появилась у озера, он еще пожил отведенное ему время на этом свете. Ты убила не восемнадцатилетнего Давида, а убеленного сединами старика. Почему ты не перегрызла им глотки в ту жуткую ночь? Испугалась, что не справишься? Ждала тридцать лет, чтобы, наконец, получить удовольствие от мести?

– Нет, я не испытываю никакой радости. Вернее, она есть, но есть и страх, архитипический страх – нельзя убивать себе подобного. А сейчас эти мощные чувства борются во мне, и я еще не знаю, какое из них победит. Но, я твердо решила, Георгий тоже должен ответить.

Пришло время платить за совершенные мерзости, и здесь нет срока давности.

Самолет уносил Гали все дальше и дальше от города, парка, озера и скамейки, на которой, может быть, еще сидел, погруженный теперь уже в вечный сон гражданин Германии.