Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

В один из приездов Гали в Москву, Изольда поведала, что объявился Снегирь! Оставил номер телефона и просил передать, что хотел бы пересечься с мадам.

– На ловца и зверь бежит – подумала Гали. – А, вот почему он вдруг меня вспомнил?

Изольда с немалым трудом отыскала визитку, которую она припрятала, для сохранности.

Гали в этот же день позвонила старому приятелю.

– Я тебя как куколку одену, лаковые туфельки куплю – пропела она в трубку.

– В ресторан на Соколе заеду, и сыграем в карты по рублю – немедленно последовал ответ.

– Обещал туфельки и зажал. А я все жду и жду, считай лет сорок.

– Ноу проблем, встречаемся через час у ГУМа.

– Привет красавица, рад тебя услышать.

– Привет, Снегирек, даже не верится, что такое возможно. По голосу, ни за что бы тебя не узнала. Голос, то ли оперного баса, то ли надсмотрщика рабов на галерах.

– Ха-ха-ха, последнее мне нравится больше, да и ближе. А вот твой голос не изменился ни капельки, ей богу.

– Ну уж, ты скажешь. Давай прошвырнемся, для начала, по нашим местам. Забиваем стрелку у «Художественного», идет?

– Уже жду.

Встреча друзей юности, не видевшихся почти сорок лет, дорогого стоит. Она и длиться может с десяток часов.

Около кинотеатра, как всегда, было многолюдно. Гали, стояла в сторонке и прочесывала глазами поток. – «Уже жду, жду», а где ты и как тебя узнать? Ожидавших было много, кто нервно посматривал на часы, кто, как и она, вертел головой на триста шестьдесят градусов. Рядом, в пол оборота к ней, стоял солидный мужик, в темных очках, лица не видно из-за букета роскошных бархатисто – красных роз. Когда – то пацанкой, она мечтала о молодом царевиче, который каждый день будет дарить ей такие цветы.

– Козел, давно за шестьдесят, а все туда же, ждет какую-нибудь сыкуху…Вдруг ее как-будто ударило током.

– Господи! Так это же Снегирь! Быстрым движением она сняла очки с его носа. Смеющиеся глаза другаря она узнала сразу.

– И как долго ты собирался тереться о мой бок, негодник?

– Пока бы не узнала.

Они обнялись. – Это тебе, твои любимые. Или, ты любишь теперь другие?

– Да, нет розы я обожаю всю жизнь. Спасибо тебе. Ну что, пройдемся по нашим местам, если от них что-то еще осталось?

– У меня мерс, могу тебя покатать.

– Давай сначала пройдемся. Кто ты теперь и чем занимаешься? По твоему прикиду и тачке – живешь, не бедствуешь?

– А тебе это интересно?

– Ну, конечно. Мы же не виделись целую вечность.

– Тогда слушай и не удивляйся. После первой ходки, ты помнишь, было еще четыре. В общей сложности, из 63 прожитых лет, я пыхтел на шконке 19 лет 3 месяца 16 дней. Но на судьбу не жалуюсь.

Гали вздрогнула, ее Снегирек настоящий уркаган! Может он мотал срок и за убийства?

Снегирь, как-будто почувствовал ее настроение.

– Не бойся, чужой крови на мне нету.

– Ты женат, у тебя есть жена, дети?

– Семьей так и не обзавелся. Пеленки, чашки, ложки, поварешки – это не про меня. Да и какая женщина согласится быть моей Пенелопой?

– Я могу спросить, а как ты сейчас?

– Как бы растолковать тебе по-понятнее? Ты в Москве наездами, жизни сегодняшней не знаешь. Но, по большому счету – народ не живет, а выживает. Каждый крутится, как может.

Власть – сама по себе, народ – сам по себе. Беспредел полнейший. Все продается и покупается. Разлагается власть, а глядя на нее и народ, по принципу – им можно, а почему мне нельзя?

Можно купить место депутата Госдумы, должность префекта, губернатора, судьи и любую другую. Любые дела в суде выигрывает тот, у кого больше башлей.

– Чем я зарабатываю на жизнь и бензин? – Восстанавливаю справедливость! Ко мне приходят люди, у которых нет денег, чтобы отстоять справедливость в судах и у власти.

У тебя могут отобрать все – квартиру, магазин, завод, фабрику. Часто это делается под крышей ментов, омона и прочих «силовиков». Обиженные и ограбленные идут к нам, к тем, кто живет не по законам, а по понятиям. Мы им помогаем защитить себя. Правда, при этом приходится нарушать законы, но справедливость выше любого закона! Это, я давно понял.

– Ты все расчухала?

– Вполне…значит ты и мне можешь помочь?

– Давай, пока я тобой любуюсь, только ты попредметней. А потом, мы за кордоном пока не работаем. Хлопотное это дело.

– Мое дело, местное, московское.

– Тогда, вот тебе мои уши.

Гали впервые рассказывала казнь над собой постороннему человеку. Хотя, какой он посторонний. До этой минуты все, что произошло тогда в квартире этой сволочи, знала только она.

Снегирь слушал молча, не перебивая. Они присели на скамейку около детской песочницы во дворе какого-то дома. Снегирь держал руку Гали в своей и чувствовал нервную дрожь.

– Что ты хочешь? Можешь не сомневаться – сделаю все. Почему я стал тебя искать? Из нашей арбатской кампании остались только ты да я. «Беспалый», «Шкет», Валера – все уже греются с другой стороны солнца… Захотелось увидеться напоследок.

– Я кое что разузнала. Гобуния живет в том же доме, в котором жил раньше. Построил особняк в Подмосковье. У него ресторан грузинской кухни в центре города, удостоверение помощника депутата, и прикормленные окружные менты. Как видишь, прикрыт со всех сторон, паскуда.