Мадам Икс (ЛП)

Я забираю чехол.

— Зачем? Я имею в виду, для чего?

— Вы присоединитесь к Мистеру Индиго за ужином сегодня вечером.

Я моргаю и сглатываю.

— Присоединиться к нему за ужином? Где?

— «Рапсодия».

— «Рапсодия»?

Он пожимает плечами.

— Ресторан на крыше здания.

— И я присоединюсь к нему? За ужином?

— Да, мэм.

— В общественном месте?

Лен ещё раз пожимает плечами.

— Не знаю, мэм, — лёгким движением руки он раскрывает толстый чёрный резиновый тактический хронограф. — Мистер Индиго ожидает вас через час, — Лен проходит внутрь, закрывает дверь и опирается на неё спиной. — Я подожду здесь, Мадам Икс. Вам лучше начать собираться.

Я дрожу всем телом. Не понимаю, что это значит и что вообще происходит. Мне никогда не приходилось ужинать вместе с «мистером Индиго». Я ужинаю здесь. Одна. Всегда. Сейчас всё идёт не так, как обычно. Это не норма, не часть шаблона. Основа моей жизни — это осторожный танец с точной хореографией. Отклонения от нормы лишают меня дыхания, стягивают грудную клетку, и заставляют трепетать мои веки. Отклонения не приветствуются.

Ужин в «Рапсодии» с мистером Индиго. Я не знаю, что это значит, это семантически бессмысленно.

Я принимаю душ, хотя уже чистая. Делаю депиляцию и наношу крем. Нижнее бельё — чёрное кружево, французское бикини от «Агент провокатор». Платье великолепно. Тёмно-красное, с высоким воротником, без рукавов, с разрезом по левой стороне почти до бедра, с открытой спиной и ассиметричной подписью «Вотье». Скорее всего, экземпляр с подиума от кутюр. Элегантно, сексуально, драматично. Платье в достаточной мере само заявляет о себе, поэтому я выбираю простые чёрные босоножки на каблуке. Лёгкий макияж глаз и губ, немного румян на скулы.

Сердце стучит, когда я выхожу в гостиную через сорок минут полностью готовая. Что-то мне подсказывает, что не стоит заставлять мистера Индиго ждать.

— Очень мило, Мадам Икс, — произносит Лен, но это ощущается, как формальность, как часть головоломки.

— Спасибо.

Он кивает и предлагает мне руку, согнутую в локте. Когда я беру Лена под руку, мои лёгкие замирают, а сердце оказывается в горле. Я следую за ним за пределы входной двери: толстый ковёр цвета слоновой кости, ровные стены, абстрактные картины, столик с вазой цветов. Короткий коридор, ведущий к пожарной лестнице: предостережение, аварийный выход, сигнал тревоги. Двери лифта хромированы и выглядят как зеркало. Окно возле аварийного выхода с видом на Манхэттен, летнее вечернее солнце своими золотыми лучами касается стёкол.

Фойе оказывается меньше, чем я думала.

В отверстие, где должна быть кнопка вызова, Лен вставляет ключ, который достаёт из кармана, и двери сразу же открываются. Нет никаких кнопок, есть только панель с четырьмя указателями, куда можно отправиться: Первый этаж, тринадцатый этаж, «Рапсодия», Пентхаус. Лен вставляет ключ, поворачивает его на указатель «Рапсодия», и мы поднимаемся наверх. Только ощущения движения нет, как нет и подъёма или опускания моего желудка. Краткая тишина, нет никакой музыки, и двери открываются с приглушённым звуком.

Мои ожидания разбиваются. Вдребезги.

В ресторане в разгар вечера нет болтовни о прекрасном обслуживании. Нет звяканья столового серебра о тарелки. Никто не смеётся.

Нет ни одного человека в поле зрения.

Ни официанта, ни администратора, ни шеф-повара.

Ресторан совершенно пустой.

Я делаю шаг вперёд, и тотчас двери между мной и Леном закрываются, оставляя меня одну. Мне кажется, будто моё сердце делает кувырок и стучит ещё быстрее. На данный момент мой сердечный ритм, безусловно, находится в зоне медицинского риска. Столик за столиком, и все пустые. На двоих, на четверых, шестиместные — все они накрыты белыми скатертями, в том числе и стулья, красиво сервированы, салфетки свёрнуты в сложные формы оригами, изделия из серебра лежат по обе стороны от посуды, бокалы расставлены в правом верхнем углу.

Ни один светильник в ресторане не горит, и я купаюсь в золотой тени сгущающихся сумерек, которые опускаются на здание в тридцать футов высотой через окна по всему периметру ресторана, занимающего целый этаж. Кухня открытой планировки расположена в центре, поэтому гости с трёх сторон могут видеть, как повара готовят еду, а сидящие за столиками на другой стороне зала, имеют возможность смотреть в окна и наслаждаться линиями горизонта. Лифт, перед которым я до сих пор стою, образует заднюю стенку кухни. «Мой» лифт один из четырёх в зале, с табличкой над дверью, говорящей о том, что он является частным, без публичного доступа, и где вместо кнопки вызова установлена панель с разъёмом под электронный ключ.