Мадам «Нет»

Во Франции всегда проводилось множество театральных фестивалей, и на один из них, Авиньонский, в 1972 году пригласили нас с Володей. Этот фестиваль славился тем, что туда привозили исключительно авангард: он считался более «продвинутым» по сравнению с другими, более традиционными, фестивалями и более молодежным. В Авиньоне царила особая атмосфера, там и хиппи собирались – это был их праздник, праздник современного экспериментального искусства. Пока длился фестиваль – весь город гулял! Приезжали вообще все, кто хотел. Это все-таки юг, Прованс; многие приезжие – и артисты, и зрители – жили на бульварах, на газетах спали, на лавочках ночевали. Каждый представлял что хотел прямо на улицах и площадях города: здесь какие-то мимы, там – музыканты, тут – клоуны. Основная программа демонстрировалась в Авиньонском амфитеатре на открытой площадке: показывали не только балет, но и оперу, и драматические спектакли. Привозили абсолютно неожиданные постановки, которые на сцены других театров не пропускали. Иногда, правда, они оказывались на грани самодеятельности, но случались и настоящие открытия. Только вот классику показывать там никому и в голову не приходило! Поэтому, когда нас пригласили, первым чувством стало огромное удивление: куда вы нас зовете, мы же классические танцовщики! Не танцевали мы ничего ни современного, ни авангардного!

Единственное более-менее современное, что мы вспомнили, – концертный номер «Мугам» азербайджанских хореографов Рафиги Ахундовой и Максуда Мамедова. В хореографической миниатюре, хотя и выстроенной на основе классики, оригинально использовались восточные пластические мотивы. Мы обратились к Рафиге и Максуду, с которыми издавна поддерживали добрые отношения, и получили разрешение исполнить их номер в Авиньоне. Повезли туда «Мугам» и па-де-де из «Щелкунчика» в постановке В. Вайнонена, – ну не было у нас ничего экспериментального! Ехали и опасались: молодежь стремится на фестиваль посмотреть что-то суперсовременное, что должно шокировать, а у нас самая что ни на есть традиционная классика. Выйдем мы с этим «Щелкунчиком», и освищут нас к чертовой матери… И вдруг – невероятный успех! «Щелкунчика» мы даже бисировали – единственный раз в жизни бисировали «Щелкунчика»! Это же не «Дон Кихот» – па-де-де из «Дон Кихота», случалось, повторяли на бис. Такая реакция молодежной фрондирующей аудитории оказалась для нас абсолютно неожиданной и, конечно, весьма приятной.

В Авиньоне нам предстояло участвовать в двух концертах, на каждом исполнять по два номера. Перед вторым концертом мы с Володей отправились окунуться в бассейн. Однако меня что-то не тянуло купаться, почему-то казалось, что холодно. Володя и наш импресарио Андре надо мной смеялись – жара стояла приличная! – и в конце концов просто сбросили меня в воду. Но после этого у меня уже просто зуб на зуб не попадал! Я кое-как выползла из бассейна и залегла. Тогда они накрыли меня какими-то газетами, которые рядом валялись, а сами отправились гулять. Когда Володя вернулся, он решил все-таки пощупать мой лоб и обнаружил, что я «горю». В общем, ко второму концерту я лежала с температурой сорок один градус в бессознательном состоянии: временами кого-то узнавала, временами – нет. Володе пришлось выступать без меня, он станцевал с кубинской балериной Хозефиной Мендес па-де-де из «Дон Кихота», а второй номер стал чистым экспромтом. Володя станцевал «Нарцисса» без музыки! Мы же не брали с собой никакой «запасной» музыки, никаких костюмов «на всякий случай». Володя танцевал в полной тишине, импровизировал, и четырехминутный номер длился на этот раз восемь минут. Говорят, это было потрясающе, зал просто не дышал, все замерли! А потом публика бушевала от восторга!

С абсолютно непривычным поведением зрителей, сильно нас поразившим, мы столкнулись на Филиппинах. Госпожа Имельда Маркос, супруга Президента, устраивала международные музыкальные фестивали, ставшие ее любимым детищем. Когда госпожу Маркос с мужем принимали в Москве, она встретилась с Брежневым, рассказала о фестивале и выразила пожелание, чтобы артисты балета Большого театра приняли в нем участие. Ей пообещали: «Конечно, никаких проблем! Будут артисты!» Но сезон-то закончился, все уже разъехались или по гастролям, или на летние отпуска, театр пустовал. Педагогу Алексею Варламову поручили сколотить хоть какую-то бригаду, и он, бедный, сидел в Шереметьеве, встречал самолеты и вылавливал артистов с призывом: «Надо ехать на Филиппины!» И так он нас всех собрал: Люду Семеняку, Аллу Михальченко, Мишу Лавровского, Сашу Богатырева, Колю Федорова, меня и других артистов. Дан приказ – деваться некуда, надо лететь…