Мадам Оракул

– Раньше это место называлось «Кус-и-Вкус», – сказала я, но не стала признаваться, что работала здесь кассиршей. Между тем за прилавком стоял мой двойник: толстая женщина с пучком волос на голове и в черном платье, открывавшем локти с ямочками, но не грудь. Воплощение одного из моих тогдашних потенциальных будущих; вне всякого сомнения – миссис Зердо. В тот момент я ей позавидовала.

– Джоан, – произнес Пол, – почему ты от меня сбежала? – Он вытащил из вазы и принялся вертеть в руках пластмассовую розу, явно не понимая, что она не настоящая. Что тут скажешь? Какой ответ подошел бы к случаю?

– Так было лучше для всех, – пробормотала я. – Нет, Джоан, – грустно отозвался Пол. – Нет.

Ты же знаешь, как я тебя любил. Я хотел на тебе жениться – потом, когда ты станешь постарше. Это входило в мои планы, надо было тебе сказать. Но ты сбежала. И сделала меня очень, очень несчастным. – Он говорил это, но я не очень-то верила, отметив про себя костюм, который был намного дороже, чем Пол когда-то мог себе позволить, и новые, уверенные повадки. Нищий разочарованный аристократ слегка потускнел, покрывшись патиной успешного предпринимательства.

Появился Зердо с картой вин и почтительно выслушал Пола, сделавшего безукоризненный выбор. Пол достал «Голуаз», предложил мне сигарету и вставил свою в новый роскошный мундштук.

– Я рад, что нашел тебя, – сказал Пол, когда мы аристократично цедили лимонный суп. – Теперь надо решить, что делать – ты, как я вижу, замужем.

– Пол, а ты живешь здесь? Переехал в Канаду? – спросила я, чтобы сменить тему.

– Нет, – ответил он, – но часто здесь бываю. По делам. Я уже шесть лет не работаю в банке, у меня другой бизнес. Я… – он нерешительно помолчал, – импортер.

– А что ты импортируешь? – поинтересовалась я.

– Разное, – неопределенно ответил он. – Резные деревянные изделия, шахматы, чешские сигаретницы, индийскую одежду, она теперь в моде, и мексиканскую тоже. Видишь, как полезно знать много языков. Я, конечно, владею далеко не каждым, но договориться всегда можно. – Ему явно не хотелось вдаваться в подробности. Я вспомнила револьвер. Не он ли выпирает под мышкой у Пола – может, это наплечная кобура? В моей голове, быстро сменяя друг друга, пронеслись мысли о героине, опиуме, атомном оружии, бриллиантах и государственных секретах.

– Я вывез из Польши свою мать, – сообщил Пол, – но она умерла.

О ней и о его дочери мы поговорили за мусакой. А когда дело дошло до пахлавы, Пол сказал:

– Я читал в газете, что твой муж какой-то коммунист. Джоан, как ты могла выйти за него замуж? Я же тебе рассказывал, какие они.

– Он не совсем коммунист, – сказала я. – Мне трудно объяснить, но здесь все по-другому. Здесь это ничего не значит, даже уважается. Они ничего плохого не делают, только устраивают митинги и без конца говорят, как теософы.

– Слова тоже опасны, – мрачно проговорил Пол. – Подобные вещи всегда начинаются с разговоров. Они иезуиты, у них хорошо подвешен язык. Бедное дитя, вот, значит, каким образом ему удалось склонить тебя к браку. Промывкой мозгов.

– Нет, – возразила я, – все совсем не так. – Но Пола нельзя было переубедить.

– Я вижу, ты очень несчастлива, – заявил он. По сути, он был прав, и я не стала этого отрицать.

Напротив, даже наслаждалась сочувствием, омывавшим меня теплыми, ласковыми волнами. Я-то думала, Пол станет меня укорять, злиться, а он такой милый… Я выпила еще вина, а Пол заказал бренди.

– Доверься мне. – Он похлопал меня по руке. – Ты была совсем ребенок и не понимала собственных потребностей. А теперь ты взрослая женщина. Ты оставишь этого человека, разведешься с ним, и мы будем счастливы.

– Но я не могу его оставить, – сказала я. Пол плавал перед моими глазами в мутной дымке ностальгии. Выходит, он – моя потерянная любовь, мой спаситель? Глаза наполнились слезами, и нос тоже. Я промокнула лицо салфеткой, зная, что вот-вот разревусь.

Пол сжал челюсти.

– Он тебя не отпустит. Понимаю, – проговорил он. – Они все такие. Если ты признаешься ему, кого любишь, он… Но у меня есть друзья. Если нужно, я тебя выкраду.

– Нет, Пол, – я замотала головой, – нельзя. Это опасно. И потом, у нас такими вещами не занимаются.

Он похлопал меня по руке и сказал:

– Не тревожься, я знаю, что делаю. Надо выждать, а потом в нужный момент нанести удар. – Его глаза сверкнули; он бросал вызов и был полон решимости победить.

Я не могла сказать, что не хочу никаких похищений; это было бы слишком грубо и жестоко.

– Главное, – почти прошептала я, – никому не говори, что видел меня. И не звони мне… Пол, а раньше это не ты звонил и молчал в трубку?

– Может быть, один раз, – ответил он. – Я думал, что ошибся номером.

Значит, не он… Мы встали из-за стола. Пол взял меня за руку.

– А ты еще пишешь книжки Мэвис Куилп? – вдруг вспомнила я. – Наверно, теперь тебе это не нужно?