Мадам, вы будете говорить?

А затем я увидела Дэвида, играющего с Роммелем возле заводи под часовней. И мальчик и пес были мокрые, но Дэвид выглядел приличнее: довольно эксцентричные формы Роммеля лучше было скрывать под шерстью. Я была уже на мосту, когда заметила их внизу. Они, казалось, были поглощены делом: Дэвид строил запруду, а пес все время ее разрушал. Но почти сразу мальчик посмотрел вверх и увидел меня, сидящую в амбразуре окна часовни.

Он улыбнулся и помахал рукой.

– Вы собираетесь танцевать там? – крикнул он.

– Скорее всего нет, – крикнула я вниз. – Здесь слишком узко.

– А что в часовне?

– Ничего особенного. Ты здесь не был? – Должно быть, в моем голосе прозвучало удивление.

– Нет денег, – ответил Дэвид коротко.

– Скажи сторожу, что я заплачу за тебя по пути вниз.

– Знаете, я не это имел в виду.

– Знаю. Но я заплачу. Только, ради Бога, держи Роммеля. Здесь нет перил, и если он свалится вниз, то ко времени пятичасового чая доплывет до Марселя.

Мальчик и пес исчезли в сторожке и вскоре появились на мосту, слегка запыхавшиеся и спорящие о праве Роммеля бросится из спортивного интереса в Рону.

Но, наконец, псу пристегнули неизбежный поводок и сочли, что он под контролем. Затем мы втроем осторожно подошли к самому краю рухнувшей арки, осторожно потому, что мост был шириной всего в несколько футов и здесь всегда дул сильный северный ветер, и сели. Мы спели «На мосту Авиньона» в стиле Жана Саблона, и Дэвид рассказал мне историю святого Бенезе, который привел в замешательство духовных лиц Авиньона и построил мост там, где повелел ему ангел. Две большие птицы, по словам Дэвида коршуны, продолжали красиво парить в голубом небе.

Затем мы спустились вниз к дороге, я заплатила сторожу, Дэвид снова меня поблагодарил, и мы отправились в отель на ленч.

В это прекрасное веселое утро невозможно было поверить, что отец Дэвида убийца, а самого мальчика ударили по голове без всяких причин, в темноте, и скорее всего сделал это безумец.

– Ты где проводишь дни? – спросила я.

– Чаще всего у реки. Под мостом можно плавать, если держаться у берега, за отмелью, там нет течения.

– Ты еще не видел окрестностей? Рон-дю-Гар, арену в Ниме и так далее. Или тебя не интересуют достопримечательности?

– О, интересуют. Я так хочу посмотреть арену. Говорят, каждое воскресенье там проводят бои быков и среди матадоров есть одна женщина.

– Терпеть не могу корриду, – сказала я решительно. – Но в любом случае собираюсь завтра отправиться в Ним и посмотреть арену. Если хочешь, поедем со мной, в автомобиле достаточно места. Как ты думаешь, твоя мать не будет возражать?

– Моя мачеха, – поправил Дэвид отчетливо. Он искоса взглянул на меня и слегка покраснел.

– Поэтому у нас разные фамилии.

– Ясно. Позволит она тебе поехать? В том случае, если ты захочешь.

Он странно помедлил секунду, и снова я увидела маску, скрывшую его лицо, и, как и раньше, не смогла угадать причины этого. Словно он обдумывал какие-то серьезные возражения, отверг их окончательно и отбросил прочь.

– Благодарю вас, мне бы очень хотелось поехать, – сказал он воспитанно. – Не думаю, что моя мачеха будет возражать. Знаете, осматривать достопримечательности не в ее стиле, – добавил он простодушно, – и ей как-то все равно, чем занимаюсь я.

Когда мы подошли к отелю, постояльцы собирались в прохладном дворе пить аперитив. Выйдя из номера, я обнаружила, что миссис Бристол устроилась возле апельсинового дерева. Она улыбнулась и жестом пригласила меня за свой столик. Я пересекла двор и села рядом с ней.

– Я слышала, вы гуляли с Дэвидом, – сказала она, – как это любезно с вашей стороны – уделить ему столько времени.

– Вовсе нет. Мы встретились случайно, и я получила огромное удовольствие от утренней прогулки, – пробормотала я.

Миссис Бристол угостила меня коктейлем, и мы какое-то время болтали о жаре, о городе, о магазинах. Она была очаровательна и разговорчива, но я заметила, что тревожные морщинки вокруг ее рта проступали сегодня отчетливей. А когда в разговоре мелькало имя Дэвида, казалось, в ее глазах сгущалась та же тень, что легла на лицо мальчика, когда я заговорила с ним о поездке в Ним.

– Я подумываю отправиться завтра на автомобиле в Пон-дю-Гар, – сказала я наконец, – и затем в Ним, посмотреть окрестности. Вы не возражаете, если я возьму Дэвида с собой? Не знаю, захочет ли поехать моя подруга, и я была бы рада компании Дэвида.

Когда я обратилась к ней, она закуривала сигарету и застыла, не донеся огонек до ее конца, самым странным образом повторяя размышления Дэвида. Я увидела, как миссис Бристол усвоила вопрос, тщательно его обдумала, поколебалась и затем приняла решение. Хоть убей, я не могла понять, почему невинное предложение отправиться на денек осматривать достопримечательности вызывает такие трудности.

– Вы очень добры, – сказала миссис Бристол, и огонек зажигалки коснулся, наконец, сигареты. – Я уверена, что Дэвид обрадуется. – Она состроила очаровательную гримаску. – Эта античность, она не для меня; я создана для Парижа, для больших городов – мест, где можно развлечься… Вы меня понимаете?