Made in France

ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ/КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА — ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ

Крупным планом — лисья голова с разверстой пастью и пустыми глазницами. Общий план: обшарпанная мебель, уродливый книжный шкаф и повсюду, куда ни глянь, чучела животных. В кабинете лицом друг к другу сидят директор "Приюта Святого Луки" профессор Шлокофф и старшая медсестра мадемуазель Фишер.

Крупным планом — лицо профессора. Изможденное, с впалыми щеками. Один глаз дергается в нервном тике. Редкие волосенки. Справа от профессора — побитое молью кривое чучело куницы с застывшей на морде гримасой отвращения.

Профессор Шлокофф. Итак?

Камера перемещается на мадемуазель Фишер. Черные волосы, собранные в пучок. Белый халат застегнут на все пуговицы. Над ней на стене — голова кабана.

Мадемуазель Фишер (не скрывая недовольства). На сей раз Маринетта Шамину. Четвертый случай за пол года!

Профессор Шлокофф (обреченно). Это катастрофа!

Мадемуазель Фишер. Слухи расползаются. Кое-кто впадает в психоз. Аббат Сен-Фре забаррикадировался у себя в комнате и отказывается ее покидать. На двери вывесил табличку: "Сатана, go home!", а когда медсестра попыталась прорваться к нему силой, он чуть не задушил ее катетером.

Крупным планом — разинутый рот директора и зияющая пасть лисицы.

Мадемуазель Фишер. Вы возьмете на себя труд известить семью мадемуазель Шамину?

Профессор Шлокофф. Это-то как раз самое простое. Родственники повозмущаются для проформы, но совсем чуть-чуть, потому что на самом деле испытают большое облегчение. Опять-таки, для нас это скорее хорошо, чем плохо. Если люди узнают, что в "Приюте" бесследно исчезают пациенты, они охотнее будет устраивать сюда своих бабушек и дедушек.

Крупным планом — неодобрительные взгляды мадемуазель Фишер и кабана.

Профессор Шлокофф. Шучу, шучу. Извините — нервы. Но от меня-то вы чего хотите? Полиция так и не напала на след. Похоже, махнули на это дело рукой. Подумаешь, несколькими стариками стало меньше!

Мадемуазель Фишер. Пока нам удается держать происходящее в тайне, но долго это не продлится. Сегодня утром уже приходил какой-то журналист — выспрашивал, вынюхивал.

Звучит музыка — резко и пронзительно. В кадре — лицо профессора; по лбу стекает капля пота. Он хватает чучело хомяка и принимается нервно мять его в руках.

Профессор Шлокофф (удрученно). Фифи… Кажется, мне плохо…

Пауза. В кадре — мадемуазель Фишер и кабан; оба едят профессора взглядом.

Мадемуазель Фишер. Этого я и боялась, мой бедный толстячок. Хочешь, Фифи тебя приласкает?

В кадре — профессор. Глаз у него дергается еще быстрее. Не выпуская из рук ободранного хомяка, он молча кивает головой.

Внезапно раздается оглушительный грохот, и в кабинете появляется инопланетянин-каннибал, принявший облик девушки с обнаженной грудью.

Вторник 20 апреля, 14.30 — площадь Контрэскарп Феликс сидел на террасе кафе, допивал четвертую кружку пива и правил сценарий с учетом требований Будини: что-то вписывал, что-то вычеркивал, надолго задумываясь над каждым словом. Мимо фланировали праздные гуляки, даже не подозревавшие о накале душевной драмы, разыгрывавшейся в паре метров от них; благородный рыцарь Гордыня вел поединок со своим уродливым братом-полукровкой Компромиссом. Но схватка зашла в тупик. Чтобы разрешить конфликт, требовался нестандартный ход. И Феликс бесстрашно взмахнул рукой: "Официант! Еще кружку пива и соленый арахис!"

Феликс понимал, что должен ответить мяснику-продюсеру отказом. Проблема заключалась в том, что он был для этого слишком слаб. Все знакомые привыкли к его слабости, и никто никогда не ждал от него проявления силы характера. Так стоило ли лезть из кожи вон, борясь с собственной натурой? Что полезного он приобретет, поддавшись припадку самолюбия, кроме того, что ввергнет в изумление родных и друзей?

Непогрешимость собственной аргументации немного успокоила Феликса, и он с новыми силами набросился на рукопись и арахис.