Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Руки Михая были покрыты небольшими, но многочисленными царапинами от веток с листвой, которыми он укрывал пока еще пустую могилу. Он следовал обычаю, согласно которому надо было поступить именно так, чтобы злые духи не проникли внутрь могилы в течение ночи и не устроили бы там себе уютный дом. Это также должно было отпугнуть мелких животных, которые после наступления темноты шныряли по кладбищу для неимущих.

Михай был совершенно измотан. Неделю назад ему исполнилось пятьдесят три, и он понял, что уже не готов справляться с тем, что под силу лишь юноше. А копать промерзшую землю было все равно что работать на каменоломне. Завершив копать, Михай поправил на могиле полуразрушенный крест высотой чуть больше полуметра: «Здесь покоится Карл Ковач, который прожил девять месяцев. Умер в 1895 году». На другой стороне вскоре должна была появиться новая надпись: «Здесь покоится Шандор Ковач-младший, проживший двадцать три года». Шандора-младшего решили похоронить поверх своего брата в той же могиле.

Надпись на кресте была предельно простой. За все эти годы на ней появилось лишь несколько зазубрин и царапин. Марица отказалась от предложения заменить этот крест. Не было никакой необходимости тратить деньги на мертвых.

* * *

Румынские офицеры, жившие в доме Михая и Марицы, принесли им соболезнования в связи с тяжелой утратой и сообщили, что эту ночь они решили провести в деревенской ратуше.

Когда они ушли, тетушка Жужи, Лидия и Мара начали заниматься телом умершего в соответствии с принятыми правилами. Они перевязали подбородок Шандора-младшего бечевкой, чтобы его рот не открывался, чисто выбрили его лицо, что оказалось достаточно деликатной задачей, поскольку из-за мышьяка кожа Шандора-младшего стала сильно шелушиться и заметно постарела. На ней образовалось множество складок и морщинок, которых обычно не бывает у юношей.

Марица продолжала считать, что нет необходимости тратить деньги на мертвых. Закапывать монеты тем более было пустой тратой денег, поэтому тетушка Жужи оторвала от белой бумаги, в которую она заворачивала свой флакон с настойкой, два кусочка в форме кружков, чтобы прикрыть глаза Шандора. Это должно было отогнать от него злых духов.

Женщины сняли с Шандора-младшего испачканную одежду и вымыли его тело тряпками, смоченными в мыльной воде. Тетушка Жужи обычно еще смазывала тело уксусом, чтобы придать коже розовый вид, но в случае с Шандором-младшим это было излишне, так как здесь вряд ли можно было добиться необходимого результата.

Марица ничем не могла помочь женщинам. Она металась по дому взад и вперед, перебегая из комнаты в комнату, как взволнованный ребенок. Она зачем-то принялась возиться с мебелью, передвигая каждый предмет на сантиметр-два то в одну, то в другую сторону. Затем, прекратив это нелепое занятие, она стала нервно теребить свое ожерелье, напевая при этом в рассеянности какую-то мелодию, как часто делала, когда была встревожена или раздражена. Только после того, как тетушка Жужи отругала ее, она замолчала. В течение всего этого дня тетушке Жужи приходилось неоднократно ставить Марице на вид ее поведение, напоминая, что ей следует вести себя как матери, которая понесла тяжелую утрату.

Наконец женщины одели Шандора-младшего. Они взяли ту же одежду, в которой он был на похоронах своего отца два года назад. На подготовку тела было потрачено несколько часов, однако повитуха продолжала испытывать беспокойство: тело мальчика выглядело совершенно иссохшим, и те, кто придет на похороны, могли заподозрить неладное.

Тетушка Жужи слегка приподняла Шандора-младшего. Он был легким, как прибитая к берегу реки небольшая высохшая коряга. Тело весило не больше 30 килограммов.

Повитуха отнесла тело в гостиную. Обеденный стол в ней отодвинули в угол, а между двумя стульями положили две доски, чтобы соорудить «холодную постель». Наклонившись, тетушка Жужи аккуратно положила тело на нее.

К этому времени в доме стало невыносимо холодно. На внутренней стороне оконных стекол образовался слой льда. Стены в доме на ощупь были влажными. Тетушка Жужи могла видеть, как у нее и у других женщин изо рта вырывался пар. На ней было несколько нижних юбок, однако она все равно сильно мерзла, словно лежала в снегу лицом вниз. От холода у нее заныли суставы. Однако, пока тело умершего находилось в доме, зажигать огонь было нельзя.

Повитуха слышала, как Михай во дворе приветствовал тех, кто пришел проститься с Шандором-младшим. Спустя некоторое время в дом вошла большая группа людей, образовав круг за женщинами, стоявшими рядом с телом. Эти женщины, казалось, очертили вокруг Шандора-младшего условную границу, которую его друзья не осмеливались нарушить.

– Боже, утешь тех, у кого на сердце печаль, кто остался один, и забери мертвых в царство небесное, – монотонно повторяли пришедшие проститься.

– Да услышит вас Бог, – отвечала Марица, не поднимая головы.