Мадьярский рикошет

Тут уж Хемет умело изобразил удивление:

– Какая машина? Я не видел никакой машины. Сегодня вся группа ушла пешком через сад. У меня в комнате окно на ту сторону. Я видел, они пошли полем к лесу. Может, их ждала машина другой группы?

– Значит, тебя заставили?

– Заставили, не знаю, как вас по званию.

– Не важно. Исходя из твоих слов, диверсанты сегодня должны вернуться сюда?

– Если не задержатся. Я слышал, капитан их говорил, возможно, несколько дней боевики проведут в городе. Но когда и зачем – ни слова.

– Ты понимаешь, что с тобой будет, если ты соврал?

– Конечно. Меня расстреляют. А я еще пожить хочу, поэтому готов помогать вам. Ведь я же не по своей воле стал сообщником боевиков, век бы их не видеть. Жили спокойно после войны, зачем надо было поднимать восстание? Советские войска должны были уйти, правительство сменилось бы, и все было бы хорошо. Ан нет – поднялись. А все студенты безголовые и интеллигенция вонючая – от них все беды.

Семенов спросил:

– А почему сегодня тебя не заперли, Хемет?

– Чего теперь запирать, если я уже повязан с ними кровью. Может, и покаялся бы перед властью, сообщил о боевиках, но кому? Староста наш с председателем кооператива и большей частью мужчин поддались заразе восстания и ушли в город, полиции нет. Поставили советские патрули, но к ним не выйдешь, могут пристрелить, если что нехорошее заподозрят. Вот я и остался здесь.

– А почему кровати в сарай убрал?

Хемет пожал плечами:

– Это не я, а боевики по распоряжению своего капитана. Уходили – всё убирали, приходили – ставили на место. А мне поручили жратву им готовить, всю провизию на них извел.

Семенов проговорил:

– Да, поёшь ты складно, соловей! Ладно. Подождем твоих гостей. Ты будешь делать теперь только то, что я скажу. Тогда, может, суд и простит тебя. Ты понял, Хемет?

– Да-да, товарищ, э-э, извините, господин, не знаю, как вас.

– Майор, этого достаточно.

– Понял, гражданин майор.

– Сейчас сидеть в комнате. Окно будет под прицелом, так что не вздумай бежать.

– Да что я, идиот? Я помогать вам буду.

– Иди отсюда.

Хемет ушел.

Семенов взглянул на Шандора:

– Ты веришь ему, Бартош?

– Отвечу так: склонен верить. Иногда венгры, служившие Гитлеру, часто так поступали с мирными жителями, когда проводили акции против партизан. Ведь в Венгрии тоже были партизаны.

– Ладно. Еремина ко мне! Остальные пусть займут позиции в доме и сарае. Передай мой приказ Павленко. Сам сюда.

– Да, командир, – улыбнулся Шандор.

– Зря улыбаешься. В районе дороги Сольнок – Будапешт группа «Фаркас» совершила нападение на командно-штабную машину танкового полка и отделение солдат охраны на бронетранспортере. Все офицеры и солдаты убиты, начальник штаба полка захвачен. Радостная новость?

– Да, я слышал, когда ты говорил с Григонько.

– Так чего лыбишься?

– Вот так не надо, Павел. Мы же вместе работаем.

Семенов достал папиросу:

– Извини, Бартош, нервы.

– Ничего, может, сегодня покончим с диверсантами?

– Если бы я верил в Бога, то молился бы до прибытия этих тварей. Представить не могу, что среди них женщина.

– Женщины тоже разные бывают. С одной стороны, санитарки на поле боя, спасающие солдат, с другой – надзирательницы в концлагерях, отправляющие таких же женщин и детей в газовые камеры.

– Да, мир постепенно сходит с ума. Ладно, работаем. Группа «Фаркас» сделала свое дело, теперь должна вернуться на базу.

«Опель» ехал лесом. Выезжать на нем к подворью Хемета было опасно, мог появиться советский мобильный патруль.

Петер приказал Грокасу, сменившему Бени за рулем:

– Останови недалеко от опушки.

Поручик подчинился.

– В чем дело, Лукас? – поинтересовалась Дуки Ланг.

– Идем со мной. Остальным быть в машине, смотреть за пленным.

Главарь банды и женщина прошли кустами по опушке леса. Петер увидел в окне комнаты Хемета раздвинутые шторки с висевшей за окном рубахой.

– Черт, – выругался главарь, – основная база провалена.

– Там русские?

– Не знаю, никого не видно, но Хемет подал сигнал провала, значит, на подворье нас ждет засада.

Ланг встревожилась:

– И что теперь делать, Лукас?

Капитан проговорил:

– Если группа не выйдет к подворью, русские через какое-то время устроят облаву на всей территории – от Будапешта до этой дороги и дальше.

– Но идти к Хемету – значит идти на гибель?

– Да. Придется жертвовать Коничем и Грокасом.

Ланг со страхом взглянула на главаря:

– Ты хочешь послать наших друзей на смерть?

– Другого выхода нет. Но если тебя коробит, могу заменить Конича тобой. Ты готова умереть за идеалы демократии?

– Я должна мстить.

– Тогда закройся. И делай, что я говорю.

– Готова, – глухо проговорила Ланг.

– Значит, так, сейчас возвращаемся к машине, я ставлю задачу, ты молчишь. Ничего больше от тебя не требуется.

– Я все поняла, я выполню любой твой приказ, лишь бы и дальше мстить проклятым коммунистам.

– Смотри, одно лишнее слово, и я пристрелю тебя. Конечно, ты можешь опередить меня, но что вы будете делать без капитана Петера?

– Не говори глупости, Лукас, я приняла решение и не изменю его.

– Добре, идем к машине.

На дороге Петер поставил задачу своему заместителю, надпоручику Коничу: