Мадикен

Но когда мама приходит домой, на кухне ее встречают две совершенно обсохшие и переодетые девочки. Усадив пуделя Сассо в дровяной чулан, они играют, как будто он у них дрессированный лев и Мадикен выступает с ним в цирке. Альва и Лисабет изображают зрителей. Билет на представление продается за два эре, но это понарошку - вместо монет служат простые пуговицы.

- Это потому, что лев тоже не настоящий, - говорит Лисабет. - Поэтому можно платить пуговицами.

Под яблонями в саду сушатся на веревке свежепостиранные наволочки и полотенца, а среди них два маленьких платьица и голубой халат.

Мама целует Мадикен, целует Лисабет и принимается выгружать из корзинки покупки.

- Я думаю, что сегодня на обед можно сварить суп, - говорит она Альве, выкладывая на кухонный стол морковку, цветную капусту и лук-порей. - А на второе сделаем блинчики.

Затем мама обращается к дочкам:

- Ну, чем вы тут без меня занимались?

На кухне воцаряется тишина, Лисабет испуганно смотрит на Мадикен. А Мадикен опускает глаза и так внимательно разглядывает большой палец на своей ноге, как будто никогда его раньше не видела.

- Ну, так что же вы без меня делали? - повторяет мама.

- Мы стирали и полоскали свои платьица, - нехотя отвечает Мадикен. - И твой халат тоже постирали... Хорошо мы сделали?

- Маргарита! - произносит мама с особенным выражением.

За окном на бельевой веревке раскачивается под дуновением ласкового ветерка выстиранное белье, а из дома Нильссонов доносится бодрая песня.

Весело нам на волнах океана,

Вольным, как птицы в просторе небес...

Это поет Аббе, разделывая новую порцию крендельков.

РИКАРД

Мадикен уже ходит в школу, ей там нравится. Как это здорово, когда у тебя есть букварь, обернутый в зеленую бумагу с надписью "Маргарита. Класс 1а". Именно "Маргарита", а не "Мадикен". Какая же она Мадикен, если стала школьницей! Как здорово, если есть у тебя грифельная доска, и к ней губка на шнурке, и бутылочка из-под жидкости для волос, куда налита вода. Из бутылочки можно побрызгать на доску и все стереть, и тогда она снова станет чистой. Здорово, когда у тебя есть грифели, и пенал, в который их прячут, и парусиновый ранец, в который можно положить пенал. Ну а самое замечательное, что в "Азбуке" есть петушок. Петушок выбрасывает монетки в пять эре, они с треском вылетают, если ты хорошо учишься и прилежно готовишь уроки.

Да уж, учиться в школе и правда очень здорово! В первый же день Мадикен со вздохом говорит:

- Ох! Ну кому это, спрашивается, нужны рождественские каникулы!

До Рождества еще целых четыре месяца, а все-таки жаль!

Мадикен всем показывает "Азбуку", и грифельную доску, и пенал, показывает их маме, и папе, и Лисабет, и Линус Иде, и Альве, и Аббе Нильссону. Она дает Альве полистать "Азбуку" и пописать немножко на грифельной доске, но при этом Альве приходится выслушать много наставлений.

Каждое утро, когда Мадикен уходит в школу, Лисабет провожает ее до двери и мечтает о том, как было бы хорошо, если бы и она могла пойти в школу с таким хорошеньким ранцем за спиной. Потом Лисабет ждет сестру, и время тянется для нее так медленно! Когда наконец Мадикен приходит домой, то тут оказывается, что ей еще надо учить уроки. Мадикен сидит в детской и читает громко, на весь дом.

- И, О, У, - читает Мадикен, - И, О, У.

Лисабет не может понять, почему это надо так долго читать одно и то же: И, О, У, - но ведь она еще не школьница.

Каждый день папа за обедом спрашивает.

- Ну что, Мадикен? Как дела в школе?

- Шик-блеск! - отвечает Мадикен. - Я лучшая ученица в классе.

- Кто же это сказал? - интересуется мама. - Ты или учительница?

- Мы обе так считаем, - говорит Мадикен.

Мама и папа переглядываются с довольным видом, знай, мол, наших! Зря они раньше беспокоились - школа даже из такой шалуньи, как Мадикен, может сделать человека.

Но дни идут, и Мадикен уже без прежнего рвения учит уроки. Маме приходится напоминать, что надо еще сделать примеры. Из детской больше не слышится "И, О, У", слышен только привычный грохот стульев - это Мадикен и Лисабет опять колобродят и все роняют и переворачивают.

Однажды вдруг раздаются новые звуки: "О, Адольфина! О, Адольфина! Вместе забыться!"

Маме это не понравилось.

- Фу, Мадикен, - говорит мама. - Что за дурацкие слова? Кто тебя научил этой глупой и пошлой песне?

Подумать только! Мама ничего не знает! Она не знает, какая замечательная вещь появилась у Нильссонов. Ведь это - граммофон! С большой-пребольшой трубой! Дядя Нильссон ставит пластинку "О, Адольфина!" каждый день и танцует под музыку с тетей Нильссон. Среди звуков, которые несутся из трубы, - шипения, скрипа и треска - можно кое-как расслышать и Адольфину. Но мама почему-то недолюбливает Нильссонов. Разве ее поймешь?

- Так как же, Мадикен? Кто научил тебя этой глупой песне?

Мадикен краснеет.

- Это... это Рикард, - говорит она наконец, потому что ей неохота признаваться, что она выучилась этой песне у Нильссонов.