Мадин

Сейчас, месяц спустя, когда он находился в реабилитационном центре, я стала больше походить на человека. Стала иногда ночевать дома, ужинать и совсем немного отдыхать. До недавних пор все это было позабыто. Наверное, и настроение мое улучившееся было видно окружающим. Камила то и дело подозрительно на меня смотрела, Самира довольно ухмылялась, а вот Мадин… Мадин меня удивил.

Отчего-то, он позвал меня разговаривать к себе в кабинет, и случилось это сегодня, когда Самиры не было. Она еще вчера уехала к родне и обещала не появляться дома три дня. И, о, удивление, надо же, именно в этот день Шумахов решился со мной на разговор!

— Вы что-то хотели? — Я не хотела находиться в его кабинете даже одну лишнюю минуту. Работы с отъездом Самиры поубавилось, но я все равно лучше бы выполняла ее, чем вела беседы с тем, кто не взглянул в сторону своего сына.

— Как ты? — пространно начал наш разговор Мадин, стоявший у окна своего кабинета. Вид у него был странный. Взгляд — растерянный, руки сведены за спиной, в целом он выглядел нервозно.

— В порядке…

— Самира тебя больше… не трогала?

— Вы имеете в виду, не била ли меня Ваша супруга?

— Именно.

— Нет, она больше не распускает со мной рук. Видимо, это Ваша заслуга, благодарю…

— Ева, перестань!

— Что перестать? — Я так и не села в предложенное им кресло, осталась стоять напротив, гордо вскинув голову. И не понимая, для чего меня сюда позвали. Разговаривал бы со своими гарпиями, которые никак не могли его поделить, а у меня была уйма дел! Сын, которому нужно обязательно стащить что-нибудь вкусненькое с кухни, домашка, которую мы с ним обязательно должны будем сделать.

Улыбка невольно заиграла на моем лице, когда я в очередной раз подумала о том, что с Игорем все хорошо. Впервые за всю его короткую и непростую жизнь.

Впервые за эти годы у нас маячило радужное будущее и можно было смело строить планы. Я могла мечтать и видеть в своих грезах, как мой сын закончит школу, как поступит в университет, как впервые познакомит меня со своей девушкой, как женится и заведет свою семью.

Теперь все это было не просто сказкой, это было реальностью, которую можно было воплотить в жизнь.

— Не веди себя так, будто мы не знакомы. Разговариваешь, как персонаж книги Джейн Остин.

— Что ты от меня хочешь, Мадин? — Такого разговора хотел мой бывший? Ему стало бы легче? Да, пожалуйста.

— Просто хочу поговорить по-человечески.

— Зачем?

— Как же с тобой тяжело… — устало выдохнул бывший, потирая переносицу.

— Неужели? — раздраженно выдохнула я. — Со мной тяжело? И это говорит мне трус номер один, сбежавший после первых трудностей, а теперь считающий, что я решила вернуть его спустя восемь лет разлуки?

— Я этого не говорил!

— Ты так думал и этого достаточно, — выпалила я, теряя остатки контроля. Какого черта Мадину было от меня нужно? Какого черта именно сейчас, когда у меня все стало налаживаться? Мне нужна была его деланная забота! Пускай бы приберег ее для своих пираний!

— Ева! — строго выдал Мадин. Так, словно все еще имел на меня хоть какой-то рычаг давления.

— Если это все, то я пойду…

— Нет, не все!

— Тогда что? Чего ты ходишь вокруг, да около? Как обычно, впрочем?!

— Я позвал тебя, потому что хочу помочь, поэтому закрой рот и дай мне, наконец, сказать!

— Помочь?

— Да, помочь! — сердито рявкнул Мадин. Воцарилось недолго молчание, а затем он, кажется, успокоившись, продолжил. — Я знаю, что у тебя есть сын. Знаю, что он серьезно болеет. Не спрашивай, откуда и как узнал, просто знаю. Я готов оплатить все, что ему нужно… операцию, реабилитацию…

— Ты выжил из ума?

— Что?

— Я спрашиваю тебя — ты выжил из ума?! — Сказать, что я разозлилась, значит, ничего не сказать! Я не помню в принципе, чтобы я хоть когда-нибудь так злилась!

— Ева, ты хорошо расслышала то, что я сказал? — растерянно протянул Мадин.

— А ты расслышал то, что сказала я?! — закричала в ответ, не имея больше никаких сил делать вид, что между нами все хорошо, и не имея сил и дальше притворяться.

— Я ничего не понимаю… неужели тебе каждый день предлагают то, что предложил я?

— Ты больной на голову ублюдок! Стоишь передо мной сейчас и делаешь вид, будто вот-вот и над головой у тебя засветится нимб! Меня тошнит от твоих провокаций, я и раньше-то тебя не уважала, но то, что ты делаешь сейчас… это переходит рамки дозволенного! Ты отвратителен!

— Перестань! Тебе что, каждый день предлагают оплатить многомиллионное лечение сына?

— Да пошел ты!

— Почему ты просто не соглашаешься?! Неужели ты не хочешь спасти жизнь своему сыну?! — прокричал Мадин.

— Своему сыну?! — задохнулась я, нелепо взмахивая руками. — Своему сыну?! Своему, серьезно?!

— Да, своему!

— А ничего, что это и твой сын тоже! Ты не хочешь спасти жизнь своему сыну, на которого клал последние семь лет?! Или твой скудный ум считает, что одной только матери ребенку достаточно, а твое участие закончилось на том моменте, когда ты кончил?! Знаешь, что я тебе скажу?! А и хорошо, что у Игоря нет такого мерзкого и недостойного отца, как ты! Катись ты куда подальше со своими миллионами и гонором!

28