Мадина

      Простившись с Мад, он отправился к Беслану. Когда неизбежные разг. с Абукаром, Фатимой и Лидой были закончены, были выслушаны все по- мужски сдержанные напутствия дяди и друзья смогли уединиться, Иб. начал: - Уез. я надолго, сам знаешь. На тя, как на лучшего друга, возлагаю обязанность оберегать ее. Ты близкий род- к- тебе это не составит большого труда. Надеюсь, понимаешь, о чем говорю? Если вдруг там кто- то начнет сети плести- немедленно дай знать моим братьям. . хотя, твой отец получше их сможет предотвратить это. И ты вот что: в любом случае сразу же напиши мне. - Чего ты так беспокоишься? Думаешь, сами не сообразим что делать? Как ты за нее боишься, однако! Уж коли так- не ехал бы вовсе, - посмеивался Бес. Но Иб. не разделял его веселья. Он сосредоточенно помолчал, оставаясь серьезным, озабоченным. - Честно говоря, мелькает у мя и такая мысль. Не думай- не из- за нее только. Временами такое находит, что рад бы махнуть на все рукой и отказаться. Да только неудобно теперь отступаться, - вздохнул, и, скорее желая убедить в этом самого ся, жестко прибавил: - Не по- муж. это- менять решение. Глядя на него, Бес. тоже оставил прежний шутливый тон, посерьезнел. - Что касается Мад- можешь не сомневаться, Иб. В этом отношении все в лучшем виде сделаем. А ей никто кроме тя и не нужен. - Она сама те об этом сказала? - Ты же знаешь: я ничуть не верю тому, что говорят жен- ны. Я верю лишь тому, что сам вижу, поскольку давно убедился: они всегда думают одно, а гов. совсем другое. А ты разве не понял, не разгадал ее еще? Только круглый дурак может не видеть. . - Тоже мне жен. психолог выискался. - А что? Между прочим- твоя школа, - лукаво подмигнул Бес.

      - За нее- то я спокоен. Она дев. надежная, легкомыслием не страдает. Уловив в голосе Иб. горделивые нотки, Бес. не сдержал откровенной улыб. и не скрыл зависти: - Найти бы мне такую, о кот. мог бы так сказать. . А я к ним по- прежнему отношусь, - вновь перешел на игривый тон. - Помнишь, как мы с тобой, бывало. . а? А ведь ты похлеще мя шустрил. . Эх, жаль, потерял я луч. друга. Да разве я мог знать, что тот мой необдуманный поступок будет иметь столь роковые последствия. . - Брось паясничать! - Иб. порывисто встал, заходил по ком. - С тобой просто невозможно гов. серьезно. - А поч. ты вскочил? Не бойся, я не собираюсь расск. Мад. об ошибках твоей молодости, - не унимался Бес. видя подавленное наст. друга и стараясь таким путем отвлечь его. Однако, поняв, что его попытки только раздражают Иб. в самом деле посерьезнел. - О каком это необдуманном пост. ты гов? Что- то не понял. - Да помнишь, как- то вечером мы подглядывали за дев- ми? Я- то балда, тогда и не понял ниче, хотя по твоему виду можно было догадаться, что "зацепило! ". А ведь эт у тя еще тогда началось. Иб, конечно, помнил тот вечер, никогда не забывал ту "цыганочку". И Бес. понял эт по улыбке, блуждающей на его губах. - Ну, что приумолк? Разве я не прав? - Ошибаешься, друг. Как ты можешь знать обо мне то, чего и сам не знаю точно?

      Иб. не кривил душой, ибо и в самом деле затруднялся даже себе отв. на эт воп. Ему теперь казалось, что "началось"у него задолго до того памятного вечера. В день отъезда Иб. заехал на завод проститься с реб- ми, а уходя заглянул к Денису М. Домой решил идти пешком и неторопливым шагом вышел с территории завода, окидывая все на своем пути прощ. взг. В ушах все еще звучал голос Д. М, его напутствие. Сколько раз, бывало, особенно в первое время работы на заводе, выведенный из равновесия вопиющей несправедливостью или же загнанный в тупик какой- либо производственной неувязкой, не предусмотренной никакой теорией, Иб. шел в кабинет Д. М. и чуть ли не прямо с порога начинал выкладывать наболевшее, сильно горячась, а потому не оч. вразумительно. Поняв суть дела, Д. М. обычно предлагал ему помолчать и начинал говорить сам. И тогда Иб. оставалось лишь говорить короткое "да"или "нет", как в том юмористическом интервью, в кот. корреспондент сам говорит за интервьюируемого, не давая ему и слова произнести. Только Д. М. вовсе не был похож на того коррес. задавшегося целью продемонстрировать свое собственное умение и красноречие и любой ценой добиться того, чтобы интервью "получилось". Он просто со своей точки зрения разъяснял сущность ситуации, приведшей к нему Иб.

      Исподволь, ненавязчиво наводил его на мысль, как прав. поступить, чтобы спокойно, с достоинством выйти из затруднения. А если находил нужным свое вмешательство, то всегда был готов к нему. Но до этого доходило оч. редко, потому как чаще всего выяснялось, что в немалой степени повинны собственные темперамент и нетерпимость Иб. От Д. М. он в таких случаях уходил сравнительно умиротворенный, словно только что его ум и сердце приняли "освежающий душ", и слегка досадовал на себя за то, что сам не сообразил, не дошел до истины, оказавшейся такой простой.