Мадонна будущего. Повести

— Какая опасность угрожает ему в сравнении с той, что сам он носит в себе? — хмыкнул я. — Смотри только, приглядывай за ним хорошенько, чтобы он был паинькой. Иначе он такое нам устроит, что фонд превратится в самое скандалезное посмешище.

— Посмешище? — жалобным эхом отозвалась Аделаида.

Мы помолчали.

— Мисс Энвой готова к любым неожиданностям?

Миссис Малвилл ввинтила острие зонтика в ковер.

— Фигура мистера Солтрама ширится на глазах день ото дня! — торжественно заявила она.

— Дорогая, твоя — тоже, — рассмеялся я, притворяя дверь за гостьей.

В четверг я был в Уимблдоне, и встреча с Руфью подтвердила все мои предположения. Теперь я вполне осознал, отчего эта девушка с самого начала вызывала во мне такое волнение — смутное предчувствие того, что ради нее мне придется решать какой-то головоломный ребус. Более чем когда-либо я ощущал себя лицом к лицу с неотвратимой судьбой, стоя перед Руфью в просторной гостиной, где хозяева тактично оставили нас вдвоем, и с беспечным видом одну за другой старался нанизать на нить прозрачно-ясные бусины ее мысли, которые она бросала мне из своего глубокого кресла. Бледная и лучистая, одетая в траур, Руфь казалась мне воплощенным порывом к цели, олицетворением страстного стремления осуществить предназначенный долг, и я не уставал спрашивать себя, найдется ли на свете другая молодая девушка, обладающая столь же обворожительным врожденным умением так легко и непринужденно касаться в речи тяжкого жизненного затруднения, в котором она оказалась; среди окружавшей ее всей этой навощенной старинной мебели едва ли не вышучивать собственную нерешительность? Эта удивительная юная особа могла быть вдумчивой без напыщенности, и в те минуты, когда мне безусловно следовало проклинать ее настойчивость, я ловил себя на том, что завороженно слежу за непринужденной игрой ее бровей и любуюсь ослепительностью улыбки.

Однако все эти отвлекающие моменты, спешу заметить, не помешали мне довольно скоро выяснить повод, сделавший необходимым наше свидание. Ответ Руфи был не менее очевиден, чем ее красота: ей хотелось узнать, что именно я подразумевал при нашей первой встрече под утверждением об отсутствии у мистера Солтрама чувства собственного достоинства. Примерный смысл моего высказывания Руфь способна была представить и сама, но желала услышать это непосредственно из моих уст. В действительности ей конечно же требовалось установить, нет ли в Солтраме еще худших черт, ускользнувших от ее глаза. Она не провела с ним под одним кровом и месяца, однако успела уже убедиться, насколько чурается он жесткости крахмала и неподатливости китового уса. Он походил на желе без формы, но его следовало ввести в четкие рамки: как раз эта задача и разожгла в Руфи интерес к нашему общему другу и послужила основой ее замысла. Она отважно изложила мне свой проект, предельно вздорный и вместе с тем не лишенный внушительности. Как и я, Руфь была в состоянии с юмором воспринимать всю эту затею: разница заключалась в том, что ироническое отношение к ситуации ничуть не мешало ей действовать. Более того, Руфь сразу же заявила мне, что не намерена вдаваться в исходный вопрос касательно ее морального долга — это ее частное, личное дело. Есть вещи, которые не подлежат огласке, — ее собственные мотивы и впечатления. Она подолгу вела доверительные беседы с тетушкой и добилась твердой определенности в оценке ситуации. О том, как исполнять взятые обязательства и что понимать под верностью обещаниям, — каждый, в сущности, должен судить сам, без стороннего вмешательства. Так вот, наконец-то представился случай воплотить все это на практике, причем случай достаточно экстраординарный, и тут многое ее смущает, поскольку, как она ясно понимает, затрагиваются весьма и весьма чувствительные струны. Она полностью отдает себе отчет в том, что подобная ответственность — дело в высшей степени непростое; в противном случае она даже и не пыталась бы обременять меня хотя бы малой долей забот. Сочувствие со стороны Малвиллов безгранично, но до конца ли они искренни? И способны ли они, на их-то месте, быть таковыми: вообще, можно ли от них подобное требовать? Да, она послала за мной ни больше ни меньше как затем, чтобы спросить прямо — не утаивается ли от нее нечто ужасное…