Маджериум. Инициация тьмой

Все повторялось. Опять и опять. Я влипала в неприятности, а Скай вытаскивал меня из них. Но если прежде он выходил сухим из воды, то в этот раз нам не повезло. Ему не повезло. И я не знала, как смотреть ему в глаза после случившегося. Точнее, как не смотреть в них.

Я отступила назад, понимая, что не смогу войти в эти двери. Понимая, что Скай не заслуживает жалости. Он будет презирать меня за жалость. А ничего, кроме глубокого душераздирающего сожаления, я сейчас не испытывала. Еще шаг назад. Еще больше пропасть между нами. Я всхлипнула, чувствуя новый приступ истерики. А потом круто развернулась и побежала прочь.

* * *

В итоге всю ночь я промучилась. Угрызения совести не давали уснуть. И наутро я подорвалась с первыми лучами солнца и, глянув на свое заплаканное отражение в зеркале, стала собираться. Несколько раз приложила смоченное в ледяной воде полотенце к глазам, стараясь хоть немного убрать отек с век.

Что скажет Скай, когда увидит мое опухшее от слез лицо?

А потом я вспомнила, что Скай не может видеть, и чуть снова не разрыдалась. Но на этот раз сразу взяла себя в руки.

Сирена права, нытьем делу не поможешь. И сейчас мне как никогда надо быть сильной. Ради себя, ради Ская. Ради всех студентов Маджериума, чья судьба всецело зависит от меня.

До корпуса целителей шла быстрым шагом, не позволяя себе остановиться или замедлиться ни на секунду. Знала, что стоит только дать слабину, как вся моя решимость мигом улетучится.

Сердце гулко билось в груди, а дыхание срывалось. И к тому моменту, как я добралась до лазарета, я почти что задыхалась от бега. Поэтому позволила себе с минуту постоять и перевести дыхание.

В лазарете, как и во всем корпусе целителей, в это раннее время было непривычно тихо и безлюдно. Мои гулкие шаги эхом отражались от стен. Я шла по пустому коридору, по очереди заглядывая в больничные палаты. Ни единого лекаря, чтобы спросить, где разместили Монтего, по пути мне не встретилось. И лишь у дальней палаты, дверь которой была распахнута во всю ширь, я услышала какие-то звуки, выдающие присутствие людей.

Аккуратно заглянула внутрь. Полноватая женщина в зеленом одеянии целителей и с белым передником на груди тщательно заправляла узкую больничную койку.

– Простите. Я ищу Ская Монтего. Не подскажете, где его найти?

– Монтего? – Женщина оторвалась от работы и посмотрела на меня через плечо. – Так он ушел. Как рассвело – так сразу оделся и ушел.

– В смысле ушел? – Я зашла внутрь палаты, скользя взглядом по смятому белью в корзине и остатках лекарств, стоящих на прикроватной тумбочке. – Он же ничего не видит, как он мог уйти?

– Когда загонщиков это останавливало? – хмыкнула она.

Я неверяще потрясла головой. Монтего сбежал из лазарета? Слепой? Раненый?

Он совсем чокнулся?

– У этого так вообще шило в одном месте. Он тут вчера чуть всю палату мне не разнес. Ходил тут, трогал все руками. Разбил пузырек с лекарством. Потом в коридор перебрался. Упорный. Такого ничто не удержит. Так что и хорошо, что ушел! – Целительница в сердцах махнула рукой.

Я же застыла на месте, не зная, как мне быть. Собираясь навестить Ская, я ожидала всего что угодно. Но только не того, что опоздаю. Что он уйдет, так и не дождавшись меня. От этой мысли болезненно сжалось сердце.

Я еще раз скользнула взглядом по небольшой комнатушке, подмечая следы пребывания Ская. В воздухе, помимо привычного запаха лекарств, все еще висел еле уловимый аромат свежей хвои. На прикроватном столике лежали стерильные повязки и ватные тампоны. Стояла кружка, на дне которой остался густой травяной отвар.

Я подошла ближе и присмотрелась к содержимому кружки. А потом схватила ее в руки.

– Что это? – Густой отвар на свету мерцал серебристыми всполохами. Словно кто-то рассыпал звезды на темной поверхности. – Это «грезы»?

– Ну да, «грезы». А что? – не поняла моего удивления женщина.

– Но разве они не запрещены?

– С чего вдруг? – целительница удивилась. – «Грезы» частенько используют в целительстве. Они в разы усиливают действие ментальных заклинаний. Так что хорошо помогают от боли. Ты не знала?

Я непонимающе моргнула.

Помогают от боли? Усиливают действие ментальных заклинаний?

Ну конечно! Заклинание пронто та'ус, снимающее боль, как раз относилось к разряду ментальных. Выходит, Ская поили «грезами», чтобы облегчить мучения?

А теперь, когда он ушел, ему снова больно?

– Нет, не знала. Нам этого еще не преподавали.

– Ну, успеется. Главное, не заниматься самолечением. А то ж если переборщить с дозировкой… – Собеседница проказливо усмехнулась и забрала из моих рук кружку. – Эффект может быть весьма неожиданным.

О каком эффекте идет речь, я, разумеется, догадалась, и развивать тему тактично не стала. Попрощалась с целительницей и поспешила поскорее покинуть лазарет.

В душе поселилось странное смятение. Я шла в корпус целителей с четкой целью, а теперь попросту не знала, как мне быть.

Скай ушел. И я представления не имела, что он теперь обо мне думает. Обижен ли? Злится?

Проклятье! Я не хотела ни того ни другого!