Маджериум. Инициация тьмой

На сей раз не было ни волнения, ни колебаний. Лишь четкая цель, стоящая перед глазами. И когда я схватилась за рога полночника, чтобы посадить его на узкий козырек корпуса загонщиков, зверь даже не дернулся. Четко спланировал на каменный выступ и послушно замер, позволяя мне без проблем спешиться.

– Все, теперь лети. – Я толкнула полночника в бок. – Вейс! Вниз.

Полночник задрал голову, издавая высокий горловой рокот, а потом ударил крыльями и слетел с козырька.

Я быстро осмотрелась. Найти глазами руны периметра не составило труда. Они были на прежнем месте. Я опустилась на колени рядом со знаками и выудила из внутреннего кармана бутылек с чернилами. И только теперь подумала о том, что у меня нет с собой писчей палочки. Быстро огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего.

Благо с тех пор, как тут было гнездо гарпий, на козырьке осталось много мусора – мелких веточек и соломы. Я схватила подходящую жесткую соломинку, обломала ее до нужного размера и несколько раз прихватила зубами кончик, делая его мягким и гибким.

За неимением лучшего и так должно сойти.

Когда я окунула палочку в чернила и занесла над рунами, сердце билось в груди как сумасшедшее. Я не видела, что происходит внизу, но слышала доносящиеся с полигона шум и крики. Видимо, загонщики успели заметить, что с бестиаллиями творится неладное. Надеюсь, к тому моменту, как купол прорвется, они будут готовы отразить возможную атаку.

Впрочем, мне было некогда об этом думать. Каждая минута промедления могла стоить чьей-то жизни.

Я дважды глубоко вздохнула, успокаивая трясущиеся руки, и удобнее перехватила соломинку. Учитывая, что писала я чем попало, руны выходили на удивление ровными. Разве что окунать соломинку в краску приходилось вдвое чаще обычного. Но в итоге спустя пару минут на сером камне чернели до боли знакомые символы. Я еще раз пробежалась глазами по линиям, убеждаясь, что все верно. И закрыв пробку на чернилах, поднесла раскрытую ладонь к знакам.

Сила толкнулась в груди сразу сильно. Напористо. Несмотря на холодную зимнюю погоду, мне стало жарко от маленького солнца, разгоревшегося в груди. Я прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться ни на что постороннее, постаралась абстрагироваться от криков, доносящихся снизу. И нарисовала перед внутренним взором защитный купол.

Сила текла быстро, мощно, сотрясала тело, отчего меня заметно шатало. Пришлось упереться свободной рукой в каменный пол в поисках устойчивости.

Две первые руны напитались быстро и без особых сложностей, вспыхнув под моей ладонью ярким голубым свечением. А вот третья – руна бесконечности – тянула слишком много сил. Я чувствовала, как магия утекает сквозь пальцы. Опустошает меня, грозя оставить лишь выпитый до дна сосуд.

Впрочем, я знала, что так будет. И что помимо полного магического резерва придется отдать что-то еще. И каждая секунда, каждая частичка утекающих чар лишь приближала этот миг.

Я была готова к этому. Единственное, с чем я была не согласна, – чтобы кто-то другой решал, что мне отдать взамен. Я больше не хотела терять свои чувства, терять воспоминания, не хотела ранить тех, кто был мне дорог. Все мои мысли, все мои чувства были только моими. За эти краткие несколько дней я успела понять: нет ничего дороже теплых человеческих отношений. Нет ничего дороже преданности, дружбы, любви. И уж если мне суждено пожертвовать чем-то, то пусть я лучше останусь калекой, пусть отдам свою жизнь во благо высшей цели. Но не потеряю ни капли того, что действительно важно. Того, что делает меня мной.

Сил осталось совсем немного. Колени дрожали, руки ослабли. Я израсходовала почти весь свой резерв. Но мне все же удалось достать из-за голенища сапога короткий складной нож. Я носила его с тех пор, как на меня напал Артур Блейк. Хоть угрозы больше не было, но после того случая мне претило оставаться безоружной.

И вот сейчас он пригодился.

Я высвободила короткое лезвие и поднесла нож к пульсирующей на запястье венке. Всего одно движение – и все будет кончено. Я чувствовала, для закрытия контура нужно совсем немного. Возможно, я даже потеряю не так много крови. Если только не отключусь, как в прошлый раз, и не останусь умирать тут в одиночестве.

Я тряхнула головой, стараясь не думать о плохом. Иначе не решусь.

Надавила лезвием на мягкую кожу, готовая к последнему рывку. И вдруг…

– Изабель, стой! – знакомый голос заставил меня повернуть голову.

Я так сосредоточилась на рунах и собственных ощущениях, что не замечала, что происходит вокруг.

А вокруг бушевал штормовой ветер. Кружил поднятую в воздух солому и мелкие веточки. Подбрасывал каменную крошку. И заставлял пригибаться к земле идущего ко мне человека, в котором я без труда узнала Стефана.

Кузен буквально дополз до меня, цепляясь руками за каменную кладку. А затем накрыл рукой мою ладонь, держащую нож.

– Не надо. Не делай этого! – сказал он, и в глазах его стояла мольба.

– Но иначе нельзя. Контур не закроется! – крикнула я, стараясь перебить шум ветра.

– Закроется! Я помогу!