Маджериум. Инициация тьмой

Я на минуту представила, каково бы было учиться на оранжевом факультете. Создавать многочисленные вещи, которые помогают людям в их повседневной жизни. Быть нужной и полезной, вместо того чтобы терпеть каждодневные насмешки и потеть от натуги на тренировочном полигоне. Эта картинка оказалось очень реальной. Правдоподобной. Досягаемой, стоило лишь сделать маленьких шажок навстречу.

Полеты же на полночнике были мечтой. Далекой и красивой. Несбыточной, учитывая мое отстранение. И, наверное, было бы разумнее принять предложение ректора о переводе.

Однако, как я успела убедиться, доводы разума зачастую идут вразрез с велением сердца. И правильный выбор отнюдь не всегда приносит желанное удовлетворение. А даже самый безрассудный риск может быть оправдан и вознагражден.

Впрочем, как оказалось, в артефактике тоже имеется своя доля риска. Особенно когда плохо знаешь предмет и не имеешь соответствующего опыта. Создавая защитный барьер, я действовала вслепую. Руководствовалась лишь обрывками знаний и чистой интуицией. Мне хотелось помочь, и намерения мои были исключительно благими. Но в итоге я не только помогла, но и навредила. И теперь нужно было как-то исправить мою ошибку. И это волновало меня сильнее всего. И казалось куда более значимым, чем научиться собственными руками создавать уникальные маджеты.

– Скажите, если артефакт работает неверно, его ведь можно исправить? Я помню, моему отцу частенько приносили бракованные маджеты, которые он чинил и возвращал владельцам.

– Это сложный вопрос. – Профессор Магриус задумчиво пожевал губу. – В большинстве случаев, если артефакт работает неверно, удается сохранить лишь его физическую оболочку. Магическую же составляющую приходится полностью переписывать. Заново наносить руны, напитывать их и запечатывать, чтобы маджет как можно дольше сохранял свои свойства. Некоторые же неисправные вещицы и вовсе подлежат уничтожению. А если говорить об истинных артефактах, то их невозможно ни исправить, ни уничтожить, – профессор показательно развел руками. – По крайней мере, за всю историю артефактики это еще никому не удавалось.

– Ох!

Признаться честно, прежде я об этом даже не задумывалась. Наблюдая за тем, как отец работает в своем кабинете, я была свято уверена, что опытному мастеру подвластно все. Однако все оказалось совсем иначе.

А еще у меня возникли смутные сомнения в том, что мне удастся что-то сделать с собственноручно сотворенным куполом. Уж если профессора Маджериума не смогли исправить руны, то как это сделаю я – ученица первого курса, не имеющая никакого опыта в артефактике?

– Но о сложных артефактах нам пока говорить рано, – меж тем перевел тему преподаватель, вырывая меня из тревожных мыслей. – Начнем мы с вами, разумеется, с самого простого – магического накопителя. Изучите к следующему уроку параграф четыре. А на практическом занятии мы потренируемся высвобождать энергию накопителя.

Я улыбнулась, вспомнив, что уже успела попрактиковаться в этом деле.

– А затем и напитывать накопитель чарами. Думаю, вам это вполне по силам, – в ответ улыбнулся преподаватель, и на этой радостной ноте наше занятие прервал мелодичный звон колокола.

* * *

Скай

В корпусе артефакторов Монтего появлялся нечасто. На последних курсах у загонщиков не было занятий в этом здании. А дополнительных часов, в отличие от того же Шейна, Скай никогда не брал. На кой ему артефактика с его ничтожным потенциалом? Он даже приличный накопитель не мог создать, что уж говорить об остальном.

Но сегодня у Ская было дело, заставившее его сунуться в логово успешных, богатых и несомненно щедро одаренных адептов оранжевого факультета.

У этого «дела» был надменный вид, до хруста накрахмаленная рубашка и выглаженная до заломов ученическая форма. А в руках он носил новенький лакированный чемоданчик, даже издали пахнущий парфюмом и новизной свежевыделанной кожи.

Стефан Лерой был для Ская очередным воплощением Астона Шейна, и потому сразу вызвал иррациональное чувство брезгливости, которое Скай не без усилия запихнул подальше.

– Эй, Лерой! – окликнул аристократа Монтего, но при этом сам не подошел. Остался стоять у стены, подпирая плечом дверной косяк.

Стефан обернулся на голос, столкнулся с Монтего взглядом, и на лице его отразилось неподдельное изумление, а затем и вовсе негодование. К подобной встрече братец Изабель точно не был готов.

– Монтего? Чего тебе? – Стефан подошел сам. Встал на расстоянии вытянутой руки, с недоумением глядя на загонщика.

– Надо поговорить. Идем. – Скай кивнул в сторону узкого коридора, ведущего к винтовой лестнице, и, не дожидаясь согласия, направился в указанном направлении.

Там, наверху, располагались экспериментальные лаборатории преподавателей, так что адепты захаживали в коридор редко. Скаю же, как не сложно догадаться, не нужны были лишние глаза и уши. Со Стефаном Лероем он желал переговорить с глазу на глаз.

– Чего тебе, Монтего? У меня еще занятия, – поторопил Стефан, когда они удалились от основной толпы учащихся.

– Что, такой занятой, что даже пяти минут не найдешь?