Маджестик - Семена смерти (СИ)

  Не знаю, как долго я сидел рядом с ним, а Ким позади меня, которая положила руку мне на плечо и тихо рыдала. Может быть, всего несколько секунд, может, несколько минут - но мне они показались вечностью. На ум приходили сцены из нашей юности, прерывистые и беспорядочные, и я не мог уловить ни единого обрывка памяти. Это было так непостижимо. Так что нет смысла. Мальчик, с которым я вырос, мальчик, с которым я боролся, боролся и прекрасно провел время - теперь он был мертв. Я заставил катиться камень, который в конце концов поверг его в руины.

  Наконец я снова встал. Потребовалось некоторое усилие, чтобы отпустить руку Рэя; в этом жесте было что-то ужасающе окончательное. Но это не было ни подходящим местом, ни подходящим временем для траура. Мне нужно было вытащить Ким отсюда - а потом мне пришлось как-то научить родителей, что их сын Рэй на моей совести.

  Когда мы с Ким встретились лицом к лицу, мы не могли не обнять друг друга. В этом было что-то отчаянное, как пара влюбленных, разлученных судьбой и знающих, что они, вероятно, никогда больше не увидятся, или как солдат прощается со своим любимым на вокзале, прекрасно зная, что Фраза «Пока смерть не разлучит тебя» может слишком скоро стать кровавой реальностью. Мы стояли там какое-то время, забыв обо всем, что нас окружало. Только мы с Ким и чувство грусти, любви и бесконечной усталости. Звук, доходивший до моего уха, словно сквозь кусок ваты, медленно возвращал меня к реальности. Когда я увидел бледное лицо Ким, медленно просыпающуюся, словно после операции, я просто не мог не поцеловать ее нежно. Как если бы это был наш первый поцелуй, нежный, пугающий и осторожный, чтобы не разрушить то, что только что цветет.

  Удушливый ужасный звук заставил нас подпрыгнуть; больше похоже на глухой треск, чем на крик. Сначала я подумал, что это Рэй, который еще не умер и которого мы только что оставили умирать, не потрудившись стоять рядом с ним, - но быстрый взгляд убедил меня, что я ошибался. И это была не Сталь, которая воскресла из мертвых или, возможно, не была смертельно ранена и теперь просыпалась от бессознательного состояния.

  Это был Марсель. Он подошел к нам, раскинув руки, в позе, которая выглядела как лунатик, но была гораздо более драматичной. Его зрачки были настолько расширены, что казалось, они почти выступают за край его толстых очков. Его руки, его руки, да, вся его верхняя часть тела дрожала, а вокруг рта образовалась пена, напоминающая бешеную. Это не было похоже на обычный нервный срыв, это было больше, чем просто истерия; Это было предвещало полный крах человека и всех его жизненных систем.

  Он остановился прямо перед нами, тяжело дыша, задыхаясь и задыхаясь. «О, Боже», - выдохнул он. «Ты поймала ... меня», - он издал яркий, резкий крик, который я никогда не забуду всю свою жизнь, крик, который не подошел этому храброму маленькому человечку, который провел последние часы безумия с уверенностью.

  Крик Марселя превратился в хрип, и он рухнул на колени, поддерживая себя обеими руками в положении, которое, казалось, рвало. Потом он замолчал. Он присел на пол передо мной, как собака, а затем повернул ко мне голову. Я едва мог видеть его лицо, но все же заметил ужасающую перемену; его глаза почти вылезли из его лица, а область вокруг рта выглядела странно раздутой. «Стреляй», - прохныкал он. «Стреляй в меня ... в меня. Я не хочу ... так кончать ".

  Вещество, распространившееся через вентиляционную систему, должно быть, застряло в его мозгу, и, вероятно, только благодаря моему волнению я был избавлен от его воздействия на какое-то время. Марсель, должно быть, изо всех сил пытался бороться с враждебным захватом власти - но теперь он проиграл битву.

  Я только в отчаянии покачал головой. Если бы мы могли вытащить его из этого здания достаточно быстро, из ядовитого воздуха, у него все еще был бы шанс. Иначе, наверное, оба рассердились бы на нас. «Держись.» Я схватил его за плечи и попытался выпрямить, но он сопротивлялся; что-то, казалось, тянуло его вниз.

  Но это не было ничего. Это был кто-то.

  Это была Сталь. Его рука схватила лодыжку Марселя и потянула за него. Два или три удара сердца я стоял парализованный, не в силах понять, что происходит. Сталь была мертва, она должна была быть мертва; травма была слишком серьезной, чтобы он мог оправиться от нее. И все же в нем явно была жизнь и достаточно сил, чтобы потянуть Марселя еще дальше.

  Стали пистолетные.