Маджонг

Свободные, пустынные пространства вдруг открылись перед ним. Беспредельная холмистая равнина, усыпанная бурыми камнями, казалась безжизненной и безразличной к любым проявлениям жизни. Холодно не было. Не было и жарко. Дул какой-то ветер, но странный и не похожий ни на один из известных земных ветров. Не был он ни резким, ни слабым, ни порывистым. Казалось, он нужен здесь лишь затем, чтобы свидетельствовать о беспредельной протяженности во всех направлениях пейзажей, открывшихся Регаме. И в этих пространствах, освещенных слабым и мягким желтоватым светом, Регаме был не один. Отчетливо и ясно он различал вдалеке человека. Тут же проявилось необычное свойство странных мест, обнаруженных Регаме. Он мог перемещаться вслед за брошенным в любую сторону взглядом, оставаясь при этом на месте, за столом в своей комнате, прижимая к лицу стакан с остатками медленно греющегося виски.

Освоившись с новым умением, Регаме попытался внимательно рассмотреть человека, едва различимые очертания которого терялись в далеких складках сухих холмов. И он немедленно оказался рядом с ним.

То, в чем издали Регаме удивительным образом угадал человека, вблизи на человека не походило совсем. Невысокий столб дыма, возможно не дыма, а газа или густого пара, одним словом, небольшое темное облако, слегка вибрируя, висело над равниной. С виду это было просто облако, но Регаме узнал его немедленно и понял, что с самого начала знал и кто перед ним, и для чего он сам попал в эти невесть где находящиеся места. И если какие-то слова он еще хотел сказать Жене Львову, то сделать это следовало сейчас.

Что можно спросить у столба дыма? Как у него дела? Как жизнь? Неуместные вопросы. И о здоровье его не спросишь. Регаме внимательнее присмотрелся к медленному движению в клубящейся среде. Газообразные массы тут же вспыхнули легкими переливающимися огнями. Это было красиво.

— Что это вокруг, — оглянувшись, спросил Регаме, — и где мы?

— Не знаю, — ответил ему столб дыма, который прежде был Женей Львовым. И перестал светиться. — Сам не очень понимаю, почему мы именно здесь. Но это не имеет значения. Место случайное, таких всюду полно.

— Скажи мне, — решился Регаме, — я могу что-то для тебя сделать? Мне ужасно жаль, что тогда на дороге ночью все так сложилось.

— Напрасно. Все получилось как нельзя лучше, и ты тогда сделал все, что мог, и все, что надо было. Это я и хотел тебе сказать. Чтоб ты спокойно забыл об этой истории. Чем скорее вы все здесь обо мне забудете, тем лучше будет. И вам, и мне.

Стакан в руке Регаме дрогнул, и видение пустынных холмов исчезло. Осталась только теплая жидкость со слабым запахом виски на дне стакана.

Малевич уже молчал, молчал и Коробочка, медленно, страница за страницей, листая «Истинную сокровенную философию» Агриппы. За окном давно стемнело.

Регаме встал, следом за ним, хоть и с трудом, с дивана поднялся Малевич. Отодвинул книгу и начал собираться Коробочка.

— А знаешь, Костя, — открывая дверь комнаты, заметил Малевич, — я подумал, что такая книга сама способна провоцировать что-то иррациональное в твоей жизни, притягивать какие-то… ты понимаешь, о чем я?

— Я понимаю, Виталик. Но ничего сверхъестественного — ты ведь об этом? — в мою скучную и однообразную жизнь за последние четверть века она не принесла.

— Регаме, на секунду, — остановил Коробочка Константина Рудольфовича на выходе из комнаты, дав возможность Малевичу одному уйти в прихожую.

— Да? — удивился Регаме.

— Я поговорю с Чабловым. С Рудокоповой пусть твой Малевич встречается, а с Чабловым я попробую. Работать действительно стало невозможно, пора заканчивать этот цирк со стреляющими акробатами.

— Спасибо, — неожиданно растрогался Регаме. — Я так почему-то и думал, что ты меня поймешь.

— Ну, это и в моих интересах. И вот что еще хотел сказать. Позавидовал я тебе сегодня.

— Что, Агриппа понравился?

— Да нет, Агриппа — пустяк. Хотя пустяк приятный, спорить не стану. Если не найдешь покупателя — звони, помогу. Но ты и без меня найдешь, я знаю.

— Конечно, найду, — не стал спорить Регаме.

— Я обо всем об этом, — Коробочка обвел взглядом комнату Регаме. — Интересные люди, интересная жизнь. А у меня с этим комсомолом. Н-да. Ты же зла на меня не держишь за ту историю?..

— Нет, Семен. Не держу. К тому же мой волчий билет оказался счастливым.

— Вот и отлично.

Коробочка молча направился в прихожую, молча оделся и, пожав им руки, так же молча вышел на лестницу.

— Подожди нас, — крикнул ему Регаме. — Я провожу вас до метро.

— Что он хотел? — спросил Малевич.

— Агриппой интересовался.

— Ну, понятно, — засмеялся Малевич. — Но ты, если что, только мне звони. Хотя ты и без меня покупателя найдешь.

— Конечно, найду, — еще раз подтвердил эту очевидную мысль Регаме. — Так что, Виталик, завтра идем к Рудокоповой?

— Да. Сегодня с ней поговорю и наберу тебя.

— Договорились.