Маджуро

— Ваш кузен Рециний, наследник престола, решил вас свергнуть. Попытка сделать это моими руками — лишь один из его планов, причем далеко не основной. На Юге он собрал армию из обманутых вами ветеранов, суля им земли и золото, после того как захватит престол.

— Обманутых?

— Это долгая история, повелитель.

Значит, Рециний… Лука призадумался. Оригинальный Маджуро не слишком часто вспоминал о кузене, давным-давно отправленном в южную провинцию, и в голове Луки мелькнул лишь образ тощего мальчика с упрямым взглядом. Кажется, тот приезжал в позапрошлом году, но зачем?

Мысли о Рецинии как о брате всколыхнули память. Кора! Мама! Надо приказать немедленно привезти их во дворец! Можно будет сказать, что он хочет поблагодарить семью за… Себя? Да, за мальчика, отдавшего жизнь за своего императора.

— Кто еще в сговоре из придворных? Другие советники? Начальник стражи?

— Нет, повелитель. Лишь я и Наут. Ему пообещали сохранение поста первого советника, а также Олтонские рудники.

— А тебе?

— Ничего особенного, ваше величество. Я согласился на это из идейных соображений, видя, как великая Империя катится в тартарары. Рециний показался мне более деятельным и… достойным, повелитель. Нет мне прощения! — взвыл Ленц, но это было несколько театрально.

— Это все? — Император поднял одну бровь.

— Еще Рециний пообещал увеличить финансирование моих биологических и медицинских исследований. Вы же знаете, что я декан медицинского факультета университета…

Ленц склонил голову. В тот же момент кто-то ворвался в комнату, и Лука едва успел мысленно отсечь декоративные щупы. Один отпал, но второй остался висеть на виске Ленца.

— Что это у тебя? — Лука-император невозмутимо снял с лекаря повисший щуп. — Что-то прилипло…

— Мой поросенок пришел в себя! — прожурчал за спиной девичий смех.

Ленц не сдержал ухмылку. Обернувшись, император увидел Кейринию, свою нынешнюю фаворитку — густо накрашенную даму с огромными, не скрытыми ничем, кроме сетчатых чулок, бедрами. И, о Двурогий, там был вырез! Прямо там!

Мальчик смутился и машинально отвел взгляд, но взял себя в руки и строго посмотрел на фаворитку. Сколько ей? Явно за двадцать, может, даже двадцать пять.

— Император Маджуро Четвертый и твой повелитель, женщина. А сейчас покинь помещение, иначе до конца жизни будешь жить в свинарнике! Где этот чертов Гектор?

Кейриния рассмеялась.

— Какой ты сегодня строгий, мой поросенок! Значит, все прошло успешно, и кровь бурлит в тебе? Я хочу это проверить прямо сейчас!

— Кейриния, я не шучу. Выйди и закрой дверь с той стороны.

Что-то в его тоне заставило ее поверить угрозам. Она испуганно перевела взгляд на Ленца, и тот нервно задергал плечом. Что значил этот жест, Лука не понял, но экс-фаворитка низко поклонилась, роняя груди из-под едва запахнутого короткого халата, и, ничего не поправляя, но горделиво подняв голову, вышла.

Проследив за ней взглядом и убедившись, что дверь закрыта, Лука подошел ближе к лекарю. На лице Ленца застыла счастливая улыбка.

— Вы и правда изменились, мой повелитель… Похоть и низменные удовольствия всегда застили вам глаза.

— Сущность изменила меня, все еще главный имперский медик Ленц. Ничего больше я не желаю так, как процветания Империи и счастья ее граждан!

Лука произнес это искренне, но он и сам не знал, говорила ли в нем доставшаяся по наследству сущность Эск’Онегута или собственное врожденное чувство справедливости — воспринимался порыв как собственный

Ленц скользнул с кушетки на пол, упал на колени и, подняв голову, горячо зашептал:

— Я вам безоговорочно верю, повелитель! — Он указал пальцем на дверь. — Только что я увидел самое явственное доказательство благословенным переменам!

Глава 25. Особое поручение

Вслед за обескураженной фавориткой императора Кейринией приватную беседу императора и Ленца попыталась прервать Присцилла — второй номер в списке Маджуровых любовниц, — но ее, под последовавший восторженный гогот собеседника, Лука тоже отправил восвояси, стараясь не смотреть на манящий черный треугольник.

Впрочем, на наготу Присциллы — на девушке была лишь легкомысленная прозрачная шаль — кое-что у Луки отреагировало, как и положено. В конце концов, он был семнадцатилетним подростком, да еще и в теле похотливого императора-кобеля. Маджуро все еще не оделся, и реакция взбунтовавшейся части его тела получилась красноречивая. К счастью, Присцилла уже ушла и не увидела момента своего триумфа. А глава имперских лекарей тактично промолчал.

Некоторое время Ленц продолжал вводить Луку в курс дела, пока их не прервал первый советник Наут, явившийся с начальником дворцовой стражи Гектором. Первый на всякий случай рухнул на колени:

— Ваше поручение выполнено, повелитель! Я привел капитана Гектора!

— Еще кто кого привел… — нахмурился тот. — Что вам от меня нужно с самого с ранья? Наут вытащил меня из-за стола, когда я завтракал! А я не люблю остывшее! И если повод пустячный, клянусь Пресвятой матерью, вы пожалеете!