Маджуро

Ленц совместил кураторство науки, медицины и здравоохранения, но посчитал важным заметить, что как только насущные проблемы будут разрешены, а взбунтовавшийся Рециний займет место в темнице, науку надо будет выделить в отдельное направление. У Ленца даже имелся на примете человек, который мог бы претендовать на эту должность, если бы не сидел в тюрьме за то, что излишне настойчиво просил денег у императора на какие-то фантастические прожекты.

Взбудораженный рейк Ли Венсиро, в считанные минуты переживший взлет от обнищавшего осмеиваемого при дворе аристократа до второго советника императора, какое-то время не мог вымолвить ни слова, но потом разошелся и выдал целый ряд дельных идей, основываясь на уже решенных вопросах:

— Хлеба и зрелищ! Вот чего больше всего жаждет простой народ. А именно он наша главная опора в войне с Рецинием! Перво-наперво я предлагаю совершить ряд благотворительных акций от лица его величества: совместно с храмом Пресвятой матери объявить раздачу еды всем нищим и убогим, а также заполнить прилавки столичных лавок и рынка продуктами по доступным ценам.

При этих словах генерал Хастиг, ставший пятым советником, хмыкнул, а рейк, недоуменно посмотрев на него, продолжил:

— Кроме того, объявить об открытии бесплатной больницы для всех малоимущих. По моим прикидкам предстоит удвоить количество глашатаев, и я предлагаю задействовать для этого самых уважаемых и авторитетных жителей трущоб. Хочу заметить, что сейчас глашатаи все объявляют лишь в кварталах и на площадях, близких к дворцу. Основная масса горожан узнает новости через третьих лиц в изрядно перевранном виде…

Потом Венсиро осмеял императорский театр, гордость прежнего второго советника Ризмайера, сказав, что такую, да простит его повелитель, хрень в здравом уме и трезвой памяти смотреть абсолютно невозможно — скучно, занудно и, чего замалчивать, убого. В актрисы набирали по большей части юных девиц, вполне вероятно, талантливых в постельных утехах, но никак не в искусстве игры на сцене. Что касается пьес, которые ставил театр, то их писал сам Ризмайер — человек крайне далекий от народа, — немудрено, что спектакли не пользовались популярностью.

— И во сколько обходится нам игрушка господина Ризмайера? — спросил Лука, обратившись к Гердинии.

Секретарь ответила, и все, кроме ее мужа, ахнули, а генерал Хастиг грязно выругался, не замедлив сообщить, в каком именно гробу он видал императорский театр, его актеров и лично господина Ризмайера.

— Кроме того, — возобновил речь Венсиро, — надо вновь разрешить уличные развлечения. Осмелюсь напомнить, что по вашему указу от прошлого года, повелитель, из-за сатирических сценок и пародий во всей столице были запрещены уличные спектакли, а вместе с ним и народные забавы и развлечения: фокусники, музыканты, барды, сказители, иллюзионисты, акробаты…

— Достаточно, господин Венсиро, — прервал его Маджуро. — Я понял идею. Принимается.

— Также под запретом деятельность художников и скульпторов…

— Снять запрет. С сегодняшнего дня, — приказал император, и Гердиния сделала очередные пометки.

— К счастью, я сохранил отношения с рядом творческих людей и уверен, в ближайшее время все вернутся в столицу или выйдут из подполья. Темы для их будущего творчества, будьте уверены, я им подкину такие, какие нужно… — Венсиро потер руки, но под строгим взглядом Гердинии стушевался и далее продолжал без столь откровенного проявления эмоций.

Кроме того, в задачи рейка, изучившего придворную знать изнутри, вошла обязанность (при поддержке Гердинии и Гектора) составить полные списки всех придворных, дать характеристику каждому и решить, так ли необходимо его присутствие при дворе.

— Дворец отныне не место для праздного времяпровождения! — Маджуро треснул кулаком по столу для пущего эффекта. — Здесь решаются судьбы Империи!

Хастиг восхищенно крякнул, а Гектор вытаращил глаза.

Генерал, вместе с привлеченными Наутом и Гердинией, должен был пересмотреть военный бюджет и начать рекрутинг новобранцев, благо безработных — потенциальных солдат — в столице и округе болталось множество.

Колот Гектор должен был возглавить объединенные силовые структуры: городскую стражу, сборщиков налогов и подразделение особого назначения, которое только предстояло создать. В приватном разговоре Маджуро поставил Гектору задачу (опять же с помощью Наута и Гердинии) отобрать из списков богатеев и аристократов столицы самых неблагонадежных и тех, кто был замечен в воровстве.

Все задуманное требовало ресурсов, казна была пуста, и Лука собирался сменить карман, в котором хранились некоторые денежные накопления, с частного на государственный.

Когда совещание было закончено и все его участники отпущены, Ленц задержался, чтобы сообщить о судьбе разыскиваемого Теранта — темнокожего кхара, с которым Лука сидел в городской тюрьме:

— Сбежал, когда его приговорили к боям на Арене. Последний раз его видели на пути в Пустоши.