Маэстра

– Лианна, это очень дурная история, – начала я, стараясь говорить как можно мягче. – Очень дурная. Мы никому об этом не должны говорить, понимаешь? Если кто-нибудь узнает, то нас обвинят в преступлении, хотя мы не специально. Посадят в тюрьму. Скажи, что ты это понимаешь.

Она кивнула и вдруг показалась мне совсем юной девчонкой.

– Я могу сделать так, что никто не заподозрит. Хочешь, я все сделаю сама?

Она снова кивнула и посмотрела на меня со смесью благодарности и отчаяния. Я и сама не особенно верила в то, что говорила, но, кроме моей интуиции, больше нам рассчитывать было не на что. Просто надо не только быстро думать, но и действовать. Лианна начала задыхаться, икать, и я поняла, что у нее вот-вот начнется истерика. Я крепко взяла ее за руки и медленно произнесла:

– Посмотри на меня! Лианна, смотри мне в глаза! Прекрати. Дыши. Давай-давай, глубокий вдох! Еще раз! Вот так, молодец! Ну как ты, получше? – спросила я, и она кивнула. – Отлично! А теперь тебе нужно просто делать все, что я скажу. Они не знают, кто мы такие. Все будет хорошо. Слушай внимательно: все будет хорошо. Сейчас ты пойдешь и наденешь что-нибудь простое и неприметное. Потом соберешь вещи. Внимательно проверь ванную, чтобы не осталось никакой косметики, шампуней и так далее.

Не думаю, что такие мелочи важны, мне просто надо придумать ей какое-то занятие, чтобы она вела себя тихо и не путалась под ногами. Лианна, едва волоча ноги, словно пациентка больницы, направилась в нашу комнату.

Я снова зашла к Джеймсу. Главное – не смотреть, сказала я себе, но мне все равно было жутко страшно, что его толстые ручищи вдруг схватят меня. Оглядевшись, я заметила висящий на спинке стула синий льняной пиджак. Не забыв обернуть руку полотенцем, я нащупала его мобильный – отключен, тем лучше. В бумажнике были кредитки, водительские права, несколько банкнот по пятьдесят евро и серебряный зажим для банкнот от «Тиффани» – наверное, подарок Вероники. Я достала из зажима деньги и стала пересчитывать: розовые пятисотенные, несколько желтоватых купюр по двести евро. Я пересчитала, не поверила, пересчитала еще раз, а потом вспомнила, где нахожусь. Это же «Эден-Рок», здесь принципиально принимают оплату только наличными. Помню, читала пошлую статейку какого-то ресторанного критика на этот счет. Бог знает, сколько стоит люкс в таком заведении, но Джеймс снял достаточно налички, чтобы оплатить счет и немного сверху, плюс деньги, которые он пообещал мне. Всего там было около десяти тысяч евро. Я достала из его бумажника две пятидесятки, потом еще одну двухсотку и положила эти купюры в зажим для денег, лежавший в кармане пиджака. Долю секунды я подумывала, не снять ли с его руки массивный золотой «ролекс», но это было бы слишком глупо. Остальные деньги я свернула потуже и засунула в карман халата.

Лианна безропотно сидела на кровати, в джинсах и серой футболке, и разглядывала собственные ноги в босоножках на платформе. Я бросила ей свой бежевый полотняный пиджак от «Алайи» – придется им пожертвовать, но теперь мне есть на что купить новый.

– Надень, и очки не забудь. Я скоро приду.

Она попыталась надеть пиджак, но ее всю трясло, и руки никак не попадали в узко скроенные рукава.

– Будешь истерить – отхлещу по щекам! Прекрати! Скажи спасибо, что мне хватило ума не вызвать полицию!

Я побросала вещи в дорожную сумку, прихватив и то жуткое белье, в котором развлекала Джеймса вчера. Туфли, косметика, зарядка для мобильного, книжки, щетка для волос, ноутбук… Потом я вынула сумки от «Шанель» из подарочной упаковки, положила в них наши старые сумочки. Со стороны будет казаться, что мы не уезжаем, а просто решили пройтись по магазинам. Шопинг по субботам – святое дело. Интересно, во сколько в этом отеле выезд? Если завтра около двенадцати или даже в одиннадцать, то у нас еще уйма времени благодаря табличке «Не беспокоить». И тут я вспомнила о чертовой записке! «Ушли купаться! Увидимся внизу, дорогой!» Метнувшись в гостиную, я схватила записку и блокнот отеля, на котором она лежала, – на случай, если ручка оставила след на следующем листке. Осторожность превыше всего. Скомкав бумагу, я засунула ее в карман.

– Отлично! Теперь уходим. Достань телефон. Когда дойдем до холла, начинай писать эсэмэску, голову не поднимай. Иди спокойно, не спеши!

В коридоре нас ожидала горничная. Когда она обратилась ко мне, меня чуть не вырвало.

– Voulez-vous que je fasse la chambre, Madame?[8]

Я заставила себя непринужденно улыбнуться. Горничная была немногим старше меня, но с землистым и рябым лицом – вот уж кому не достается заветных солнечных лучей Ривьеры.

– Pas pour l’instant, non merci[9].

Дальше мы наткнулись на коридорного, которому я вчера дала на чай. Черт!

– Vous aves besoin d’une voiture, Mesdames?

– Non merci. Nous avons besoin de marcher![10]

Чертовы английские шлюхи решили пройтись, чтобы избавиться от похмелья, – надеюсь, он подумал именно так!