Маэстро и их музыка. Как работают великие дирижеры

Мы, дирижеры, смотрим новости на любом телевизионном канале, который вещает на понятном языке, и в результате приобретаем широчайшие представления о вещах, которые кажутся важными людям. («Футбольный стадион на солнечных батареях открывается в Сенегале!») Мы — противоположность провинциальности и многое знаем о погоде в мире («Жарковато сегодня на Мадагаскаре»).

Мы умеем пришивать пуговицы и гладить одежду. Наш публичный имидж формирует нас в неменьшей степени, чем наша истинная сущность. Когда мы появляемся на сцене, начинается волшебство, и на этот вечер мы — волшебники. Когда выступление завершается, оркестранты и хористы идут домой к семьям, а мы — назад в гостиничный номер.

Порой нас приглашают на ужин с представителем администрации оркестра. Это бывает редко, и понятно почему: оркестр выступает сотни раз каждый год. Нерационально ожидать, что для нас организуют вечеринку, чтобы мы могли расслабиться после того, как продирижировали Пятую симфонию Шостаковича или «Золото Рейна». Если прием всё же устраивают, мы редко присутствуем на нем в хорошей форме: наш утомленный организм, в котором еще бродит адреналин, больше всего жаждет пищи и отдыха. В помещении обычно шумно, люди говорят на незнакомых языках. Они запомнят нас, однако у нас самих почти не останется в памяти, что и кому мы сказали.

Однажды после концерта в Монпелье я вступил в интереснейшую беседу о Марии Магдалине и Святом Граале. Монпелье находится рядом с местом, где предположительно случилось много связанных с ними событий. Во время Второй мировой войны Гитлер послал в этот район археологов, чтобы те нашли священный объект, о котором идет речь в опере Вагнера «Парсифаль». Мы с господином на ресепшене говорили по-французски. Я произносил имя Магдалина как «Магдала», на манер изначального арамейского произношения, в значении «с башни». Только минут через десять я осознал, что он работает в компании «Кимберли-Кларк» и говорит о сети ресторанов «Макдональдс». Французское произношение в шумной комнате может сделать омонимами самые удивительные сочетания слов и привести к потрясающим разговорам.

Обычно после концерта дирижер возвращается в гостиницу. На часах полдвенадцатого, ресторан закрыт, доставка еды в номер не работает. Если маэстро был достаточно предусмотрителен, то купил бутерброд перед тем, как идти на концерт. Бар, возможно, еще открыт.

Мы постоянно опровергаем легенды о шикарной жизни дирижера. Кто создал миф о путешествиях первым классом, преданной обслуге и обожающих фанатах с легкой ноткой сексуального скандала? (Стоковский женился три раза; Тосканини состоял в браке с одной женщиной, но все знали об их многочисленных изменах.) Образ человека, ведущего роскошную жизнь, отточил Караян, блестяще используя массмедиа. Бернстайн пользовался ими как преподаватель и создавал имидж семейного человека. Оба впустили СМИ в свою частную жизнь, что показалось бы невообразимым несколькими поколениями раньше. Караян больше походил на кинозвезду: элегантный, беспощадный, красивый, богатый, известный во всем мире. Его очки-«авиаторы», горные лыжи, йога и пилотская лицензия складывались в образ представителя европейской знати, невероятно успешного и привлекательного.

Но любой Караян и Бернстайн на самом деле ведет жизнь постоянно странствующего дирижера. Прекрасная работа для европейца — стать музыкальным руководителем американского оркестра. Деньги, автомобили, пиарщики и образ героя гарантированы. В пределах Европы система другая: дирижер — это работник, который переезжает из города в город. Те, кто может себе такое позволить, берут кого-нибудь с собой, например партнера или музыкального ассистента, который действует как дополнительная пара ушей (особенно в опере).

^{Полуночный ужин после выступления оркестра «Европейская филармония» в Брюсселе 30 апреля 2016 года. Сэндвич с завтрака, картофельные чипсы из гримерки, мартини из бара}

Дирижеры-ассистенты в американских оркестрах, кажется, сами выбирают, как именно они будут помогать. Если репертуар стандартный, они предпочитают приходить и наблюдать. Если играется музыка, которую они сами не планируют исполнять, то с разрешения администрации они просто сидят на репетиции, а потом идут домой — если вообще появляются. Однако ассистент, нанятый странствующим дирижером, — это еще и человек, с которым можно поужинать и поговорить о нашем искусстве. Позволить себе такого помощника способны только самые обеспеченные. Он абсолютно оправдан, потому что дирижеры нуждаются в защите и в рекомендациях, однако имеется у очень и очень немногих.