Маэстро теней

Черная облатка. Фразы на арамейском. Здесь он был моложе и еще не так изуродован своим пагубным пристрастием, но у Сандры не оставалось сомнений.

– Да, – подтвердила она.

На второй фотографии была группа. Паломники вместе с приходским священником, явно довольные тем, что в программу посещения святых мест включили также и Колизей. Мужчина с первой фотографии был виден со спины, рядом с сувенирным киоском.

Но ошеломила их третья фотография. Общий план знаменитого памятника, включающий станцию метро и, главное, общественные туалеты. Тот же мужчина стоял прямо перед ними.

И держал на руках девочку.

– Что… – У Сандры в голове не укладывалось.

Зато Маркус понял, но радости ему это не принесло.

– Похитив мальчика, он отнес его в туалет и переодел. – Маркус провел пальцем по белому платьицу.

Мимолетная ласка не укрылась от Сандры: и правда, как легко оказалось сделать так, чтобы Тоби исчез навсегда. Все это время на фотографиях искали мальчика. И совершали ошибку. Мало кто в состоянии с первого взгляда распознать пол трехлетнего ребенка. Полицейских, да и всех, кто присутствовал там в тот весенний день, обманули стереотипы. Опыт подсказывал им, что ребенок, одетый как девочка, и есть девочка.

– Церковь затмения похищает Тоби… Но с какой целью? – спросила Сандра.

Оба боялись найти ответ.

– Может быть, мы должны поставить вопрос по-другому: почему именно Тоби?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сколько детишек находилось около Колизея в тот день? Похититель выбрал первого попавшегося?

– Он захватил ребенка, за которым никто не следил, воспользовавшись тем, что мать отвлеклась на мгновение.

– Откуда мы знаем, что дело обстояло именно так?

– Если подумать, это подходящее для похищения место: где удобнее всего скрыть ребенка, как не в толпе?

Маркуса это не убедило.

– Но соответственно возрастает и риск. Почему не захватить ребенка там, где за тобой не следит столько глаз?

– То есть тебе кажется, что выбор был слишком случайным?

– Не знаю, но можно предположить, что у них была какая-то цель. Что Тоби Фрай не такой, как другие дети. Что для них было важно похитить именно его.

– И какой наш следующий шаг?

– Выяснить почему.

5

11 часов 23 минуты до рассвета

Блондинку из отдела сотовой связи звали Катерина, и ей было страшно.

Руфо Таракашка читал это на ее лице, когда разглядывал девушку, кое-как укрываясь от проливного дождя. Он стоял на балконе дома, где жила девушка. Залез на пятый этаж, используя альпинистское снаряжение, которое таскал в рюкзаке. Его можно было превосходно увидеть через стекло, но глупышка ни разу не повернулась в его сторону. Ее крохотный мозг не мог уразуметь, что опасность подстерегает и отсюда тоже. Она сидела на полу, спиной к стене, и не сводила глаз с входной двери. Фонарик, который она сжимала в руке, не был включен, но вокруг горели свечи. Она устроила себе нору: принесла стеганое одеяло, приготовила все необходимое для долгой бессонной ночи – книгу, которую она никогда не откроет, бутылочки с водой, которую не доведется выпить, коробку шоколадного печенья, которое бедняжка так и не попробует. И под рукой держала большущий кухонный нож.

Ты одна, бедная Кэти. Одиночество – кара для таких милашек, как ты. Путалась с каждым встречным и поперечным – вот и нет рядом с тобой жениха, который бы тебя защитил.

Руфо Таракашка поправил у себя на лбу видеокамеру GoPro. Время выходить на сцену.

Когда стекло разбилось на тысячу осколков, Катерина успела обернуться и впасть в ступор от изумления. Но больше она не успела ничего. Ни схватить нож, ни закричать. Ей не хватало ума понять, что незнакомец, высадивший окно и широкими шагами приближающийся к ней, и представлял собой ту опасность, которую она подспудно ожидала все это время. Таракашке с лихвой хватило времени, чтобы добраться до нее и вырубить прямым ударом в лицо. Именно так: хрупкий, стеснительный парнишка, которому она однажды показывала сотовый телефон, на самом деле сильный мужчина, полный решимости сделать с ней все, что пожелает. Руфо действовал с открытым лицом, был уверен, что она ни за что не свяжет его с тем покупателем, который толокся у прилавка несколько месяцев назад, тем более что она, как и все прочие девки, тут же про него забыла.