Мафия пишет оперу

- Скорее, восьмой "В"! - в кабинет влетела старшеклассница-дежурная. Идите быстро вешайте свою декорацию! Не задерживайте, в темпе, в темпе! Ишь, сумасшедшие - перед самым выступлением передрались...

Арина была начеку.

- Костик, не подведи! - шепнула она Косте Шибаю, который отвечал за техническую поддержку их проекта. - Ну что, а мы погнали на сцену!

Мальчишки подхватили бумажную дверь и поволокли её на сцену - вешать на специально пришитые к этой чудо-двери крючочки.

И притихший от волнения восьмой "В", который ещё никогда ничего, кроме "Веселых стартов" не выигрывал, строго и сдержанно отправился на сцену.

Первым за кулисами оказался Витя Рындин, который тщательно проверил безопасность - заглянул за все шторки, обшарил каждый уголок, подергал занавес. Когда артисты заняли свои исходные позиции, он подошел к Арине, которая стояла у самого края сцены. Ее спокойный твердый взгляд порадовал Витю.

- Все нормально. - шепнул он. - Я здесь, Федя Горобец в зале.

- Пусть с нами будет удача. - сказала Арина и улыбнулась ему.

Редькина высунулась из-за бумажной декорации. Арина и Витя подмигнули маленькой труженице.

И когда уже, казалось, все было готово к началу, на сцену вдруг выскочили два парня-одиннадцатиклассника, которые тоже дежурили на конкурсе, и принялись что-то высматривать под потолком, щелкать выключателями на панели с инструментами.

- Что случилось? - бросились к ним Арина и Витя.

- Возможность теракта?

Артисты оперетты заволновались.

- Нам вредят?

- Что нам подстроили? - наперебой галдели они.

Но взрослые ребята продолжали щелкать выключателями - мигали осветительные приборы, колыхались кулисы.

- Да все нормально - свет проверяем. - сообщили они Арине, которая принялась их тормошить.

- Ничего страшного! - тут же понеслась сообщать Арина своим. Плановая проверка аппаратуры! Не волнуйтесь!

Витя тоже помогал ей, продолжая следить за тем, чтобы больше никто посторонний на сцену не вошел.

- Хорошо, все хорошо! - повторял он, уговаривая перепуганных артистов вновь встать по местам.

Затем одиннадцатиклассники закатили пианино как можно дальше, к стене - чтобы оно выступавшим не мешало, заглянули на рабочее место Костика Шибая - к ручке механизма, который управлял движением занавеса. Восьмой "В" пристально следил за действиями ответственных дежурных, преследуя их буквально по пятам.

И в этой толчее и сумятице никто не обращал внимания на то, что Антон Мыльченко ползал у входа на сцену, путался у всех под ногами, бормоча что-то себе под нос.

"Я тоже не лыком шит! - бубнил Антоша, суетливо шмыгая то тут, то там. - Я тоже кое-какие приемчики знаю... Знайте, враги, Антона Мыльченко! Меня за фунт изюма не возьмешь! Знай наших, знай мафию..."

Он долго ползал по полу, собирая костюмом грязь и пыль, пока Арина и Зоя Редькина не схватили его, отряхнули, поставили на ноги и отправили на исходную позицию.

Заняли свои места и остальные артисты. Одиннадцатиклассники, скомандовав: "Нормально, можно!", юркнули за занавес и исчезли в зрительном зале.

- Ну, начинаем. Помните, с нами удача! - бодро проговорила Арина, помахав свернутым в трубочку текстом пьесы и обращаясь ко всем своим артистам-одноклассникам...

Глава XIV

Оперетта под руководством мафии, или Впервые на арене

Где-то там, на авансцене, завуч Валентина Петровна, которую артисты не видели из-за закрытого занавеса, гулко произнесла:

- А сейчас вы увидите оперетту под названием "Страдания от страшной любви" в исполнении восьмого класса "В"!

Нельзя было понять, громкие или тихие раздались аплодисменты, долго ли они продолжались. Но вот все стихло. И занавес, ручку которого крутил за кулисами Костик Шибай, медленно и со скрипом начал разъезжаться в разные стороны...

На сцене застыли, разбившись на несколько групп, участники хора, оркестра и ансамбля подпевал, состав которого был окончательно сформирован только сегодня ночью. Посередине находилась огромная, слегка помятая и покореженная дверь из бумаги, в её тени прятался оркестр. Он молчал. Молчал и хор, который выстроился справа. А слева, распределившись на пары, стоял ансамбль подпевал. Который в полной тишине медленно начал интермедию.

"Пу-говка, пу-говка, пу-говка, пу-говка..." - утробными голосами начала первая пара, из которой один человек пел "Пу", а другой "-говка". Она продолжала свое странное пение, и скоро к ней присоединились ещё двое подпевал:

"Бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь..." - пели эти двое ещё более низкими голосами.

Остальные подпевалы пока молчали. Но и этого было достаточно слегка опешившим зрителям.

Тревожные звуки мотались по кругу, "пу-говка, пу-говка" переплеталась с "бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь", создавая странную ритмичную музыку казалось, что кто-то и правда играет на неведомых никому музыкальных инструментах.

Через пару минут вступил хор. Тоже негромко, тревожно и таинственно, он начал свою партию:

По стенке бегает микроб,

За ним гоняется циклоп:

"Поймаю - съем!

Поймаю - съем!"