Мафия СС

Со своей стороны агент УЗ-13 потребовал гарантий на случай, если его игра будет раскрыта нацистами. Уже сам факт многочисленных арестов внутри сети «Жанна» мог насторожить РСХА. Капитан Александер торжественно обещал ему хранить «наготове» досье, которое будет обнародовало, «в случае, если…». В нем содержались служебные материалы за подписью Гиммлера или Кальтенбруннера, компрометирующие высший эшелон СС; приказы о казнях гражданских и военных лиц в Германии; планы геноцида на оккупированных территориях. Документ, особенно неприятный для Кальтенбруннера, санкционировал массовое уничтожение американских пленных. Многие из этих материалов будут позднее представлены обвинением на процессе в Нюрнберге.

Однажды ночью в середине февраля 1945 года, когда снежная буря обрушилась на деревушки в горах Юра, капитан Александер привез перевербованного агента на своем джипе к местечку Делле, пограничному швейцарскому посту. Контроль на границе прошел нормально. У Урига был испанский паспорт с транзитной швейцарской визой. «Бизнесмен из Мадрида» нес маленький чемодан, в котором, кроме личных вещей, было несколько бутылок вина и коробка гаванских сигар. Через агента СД, обосновавшегося в Берне, Уриг дал знать о возвращении «блудного сына» РСХА.

Его задержание гестапо должно было произойти на германо-швейцарской границе в окрестностях Крезлингена. В бараке, увенчанном флагом со свастикой, Уриг получил новые инструкции РСХА. Кальтенбруннер назначил его шефом полиции в Констанце и координатором плана «Рио» с неограниченными полномочиями в Баден-Вюртемберге. Оттуда он мог организовывать убежище для людей из СД, создавать новую сеть и присматривать за движением к «тирольскому бастиону» уцелевших нацистов.

Кальтенбруннера за несколько дней до разгрома можно было часто видеть в машине-амфибии между Бад-Ишлем и Эбензе, в горах Тотесгебирге и Миттендорф, в окружении трех офицеров СС. Его лицо осунулось. Он возвратился к себе на родину, в Австрию. Именно здесь он часами обсуждал со своим соотечественником Отто Скорцени неразрешимые проблемы, обострявшиеся с каждым днем. Скорцени собрал около 1500 эсэсовцев и парашютистов, которых разместил у окрестных крестьян.

Страна была переполнена крупными нацистами. Брошенные на произвол судьбы, они назначали друг другу свидания в «альпийской крепости». Прильнув к радиоприемникам, они обсуждали каждую новость, которая тут же проходила цензуру, размножалась и передавалась дальше. Ротационная машина в разобранном виде была отправлена в Бад-Аусзе.

В конце апреля стало известно о соединении на Эльбе советских и американских войск, которые, вместо того, чтобы истреблять друг друга, как это предсказывал Геббельс, сердечно братались. Даже в «альпийском приюте» стало очевидно, что «тысячелетний рейх» перестал существовать.

Один из центров по изготовлению фальшивых удостоверений и паспортов работал в Бад-Аусзе, другой — в Лауфене. Ценнейшие картины великих мастеров были упрятаны в соляной шахте близ Аусзе. В другой шахте, на расстоянии нескольких километров, находились слитки золота, золотые монеты, драгоценности.

Фальшивые документы были заготовлены для Мюллера и Гиммлера. Удостоверение последнего было выписано на имя сержанта Генриха Гитцингера. Кальтенбруннер стал Артуром Шейдлером, мелким коммерсантом. Согласно достоверным источникам, именно под этим именем Кальтенбруннер хранил 2 277 625 рейхсмарок, или, точнее, их эквивалент в иностранной валюте. Именно лаборатория по изготовлению фальшивых документов в Лауфене превратила «бухгалтера геноцида» Адольфа Эйхмана в Адольфа Барта. Сотни эсэсовцев, разыскиваемых службами союзников, были снабжены фальшивыми документами, продовольственными карточками, поддельными свидетельствами о рождении и документами, подтверждающими, что они только что вышли из нацистского концлагеря.

Хирурги СС, недавние убийцы в лагерях, теперь работали в госпиталях, осуществляя пластические операции, изменявшие облик некоторых эсэсовцев, чьи черты были слишком хорошо известны. Очевидец рассказывал двадцать лет спустя, что медики СС впервые в своей жизни во множестве производили операции по обрезанию, особенно в мае 1945 года. Дело в том, что многие из известных эсэсовцев собирались выдавать себя за евреев, преследовавшихся нацизмом.

Воскрешая передо мной эту пору крушения рейха, Джордж Александер задумчиво говорил:

— Человеком, который одно время осуществлял связь между «тирольским приютом» и штабом Гиммлера и оказался вблизи командного пункта гросс-адмирала Дёница во Фленсбурге, был наш «друг» Уриг. Хотя Кальтенбруннер и держал рот на замке вплоть до виселицы, одна из его секретарш рассказала все, что знала. Правда, она знала лишь некоего Манфреда, неприметного субъекта с седыми висками.

— Почему об Уриге не было упомянуто на Нюрнбергском процессе?