Мафия СС

Несостоявшийся министр пропаганды «третьего рейха» д-р Вернер Науман провел неприятные часы на скамье подсудимых. Он попытался запутать следствие, разглагольствуя по поводу своего бегства из бункера канцелярии в компании Мартина Бормана, которого он окрестил «сталинским шпионом», пытаясь тем самым обелить себя. Эта явно фиктивная «информация» тем не менее взволновала некоторых руководителей «МИ-5», которые подняли тревогу среди своих американских коллег. Недоверчивый Аллен Даллес поспешил узнать мнение своего друга Гелена по поводу столь необычного «разоблачения». «Серый генерал» не стал оспаривать измышления своего консультанта, увидя в них ценный козырь в «холодной войне» и средство для легализации новых «добрых и лояльных немцев, настроенных антисоветски». Тем самым их можно было бы привлечь к работе в качестве «пожирателей коммунистов». Позднее, уйдя в отставку, Гелен попытался оправдывать этот вздор, который вызвал насмешки историков и дискредитировал опубликованные им воспоминания.

Британские специалисты из «МИ-5» и «МИ-6» и Интеллидженс сервис вели расследование тщательно. Возможно, слишком неторопливо, чем пытались воспользоваться сторонники «политики забвения» фашистских преступлений. Было официально установлено, что нити заговора ведут в Мадрид и Буэнос-Айрес, в Каир и Ла-Пас, в промышленные центры ФРГ, где доверенное лицо Наумана Ахенбах сумел выдвинуть своих агентов на ключевые посты в металлургической и химической промышленности Западной Германии.

С 1946 года начала действовать так называемая «экономическая группировка по восстановлению», а с 1950 года уже многие промышленники, не скупясь, передавали деньги «сообществу гауляйтеров СС» для осуществления зловещих тайных операций.

…Останки Герберта Люхта были найдены британской полицией под кустом в его собственном саду. Очевидно, он знал слишком много.

В упомянутой «экономической группировке» Люхт официально был представителем коммерсантов и предпринимателей Силезии. Не исключено, что он оказался помехой в этом органе, специально созданном для ведения двойной игры, члены которого утверждали, что они отказались от расовой программы Гитлера и идей превосходства арийской расы.

Эти данные, содержащиеся в досье «сообществе гауляйтеров», были получены от инженера, работавшего на некоего Шванке, бывшего владельца нескольких сталелитейных заводов в Силезии. После потери большей части состояния Шванке стал одним из вкладчиков фонда Герберта Люхта и его организации. Инженер вспомнил об одном необычном вечере в Берлине 1942 года, о чем он рассказал без особого смущения:

— Я был молод, но уже работал на него. Это избавляло меня от холода, грязи и автоматных очередей на Восточном фронте… Шванке показал гостям свой «музей Гревена»[35], которым весьма гордился. Некоторых приглашенных, собравшихся у генерального директора в тот памятный вечер в конце октября 1942 года, я встретил в окружении эсэсовца Наумана спустя десять лет. Среди них были подполковник СС Франке-Грикш, последователь гнусного эвтаназиста[36] Менгеле, скрывающегося ныне в Парагвае, д-р Густав Шеель, нацистский студенческий лидер, и многие другие, кого я встретил здесь, в Дюссельдорфе.

В этот вечер шестиместный «майбах», с шофером в черной форме СС, приехал за нами, Люхтом и мной, чтобы доставить нас к генеральному директору Шванке. Свинцовое октябрьское небо низко нависло над Берлином. Люхт с удовольствием разглядывал грузовики эсэсовской роты и восклицал: «Слава богу, порядок и работа повсюду! Наша победа обеспечена!» Он курил сигару, откинувшись на кожаное сиденье и вполголоса напевая какой-то мотив, пока автомобиль мчался к предместью Тегель. Въехав за ограду сада, «майбах» остановился перед огромной виллой. Хозяин встретил гостей на верху мраморной лестницы, покрытой толстым ковром. Генеральный директор Шванке, на щеках которого были заметны шрамы, приветствовал нас по очереди крепким пожатием руки. Хозяйка дома, низкорослая ожиревшая блондинка, увешанная драгоценностями, повела приглашенных в зал, где все — от люстры до мебели — выдавало дурной вкус внезапно разбогатевших хозяев.

Хорошее настроение промышленной элиты «третьего рейха» поднималось по мере того, как Шванке подливал в бокалы шампанское, шнапс и французский коньяк.

— А теперь я могу вам показать мой маленький частный музей, — вкрадчиво сказал Шванке.

— У моего мужа это идея фикс, — сказала хозяйка дома. — Карл, покажи нашим гостям свою сокровищницу — твой паноптикум.

Гости последовали за хозяином по террасе, застекленной матовым стеклом, которая вела в комнату, освещенную канделябрами. По стенам между высокими стрельчатыми окнами с многоцветными витражами неоготического стиля были развешаны головы туров и оленей, средневековое оружие, рыцарские шлемы и т. п.