Мафия СС

Начиная с 1945 года военные преступники и «рыцари свастики» стремились пересечь Пиренеи. То был своего рода «дранг нах зюден»[42].

Уже в 1944 году во время тайной встречи в «Мезон руж» в Страсбуре человек № 4 в нацистской иерархии Эрнст Кальтенбруннер взвесил выгоды возможного перемещения эсэсовцев во франкистскую Испанию. И не ошибся: режим Франко до конца своих дней надежно укрывал поборников «тысячелетнего рейха».

Современная Испания стремится обрести новое лицо. Однако ей в большей степени, чем другим латинским странам, необходимо бороться против губительных генов фашизма. Целые банды неонацистов окопались в Мадриде и по всей Испании. Пять мадридских адвокатов, близких к профсоюзному движению, были убиты ультраправыми террористами. Были нападения и без кровопролития, но не менее жестокие. Так, в Барселоне были разгромлены помещения каталонского журнала левокатолического направления «Аджиорнамьенто». Стены его редакции «украсились» огромными знаками свастики. Несколько недель спустя в «Банко Атлантико», специализировавшийся на краткосрочных кредитах, проникли гангстеры в масках, вооруженные револьверами. Они унесли семь миллионов песет. На этот раз уголовная полиция сработала неплохо: после нескольких часов расследования она арестовала штаб группы «Круз Иберика». О ней стоит рассказать.

В начале послефранкистской эпохи в Мадриде была создана группа «Седад». Она существует и сегодня, постоянно напоминая о себе. Наделавшая шуму своим возникновением в качестве организации «нового европейского порядка», она пользовалась содействием некоторых муниципальных советников, назначенных во времена Франко. Многие ее члены открыто носили черные и коричневые рубахи и восторженно выкрикивали имя Адольфа Гитлера.

Постепенно группа «Круз Иберика» утвердилась как неонацистское ядро буржуазной мадридской молодежи. Кроме того, она служила вербовочным пунктом для новичков. Бывшие эсэсовцы, а также несколько прелатов, находящихся в опале у Ватикана, но обладающих немалыми капиталами, задумали ее во время тайной встречи в Севилье, всего лишь десять — двадцать дней спустя после смерти Франко. Платформой «Круз Иберика» стал слегка замаскированный нацизм в сочетании с отрицанием коммунизма, иудаизма, капитализма и масонства. Редактор журнала «Круз Иберика» разгневанным тоном заявил мадридским полицейским, которые стали допрашивать его после ареста:

— Нас поддерживают весьма крупные промышленники Германии и Италии. Знаете ли вы, что в наш совет попечителей входит полковник Леон Дегрель, лучший католик Бельгии?

Это заявление одного из организаторов нападения на католический банк не зарегистрировано в протоколе допроса. Но я подтверждаю его подлинность и хочу напомнить, что НСДАП была создана в католической Баварии и пользовалась поддержкой католиков в Германии.

Услышав разговор о Леоне Дегреле, я почувствовал нарастающий гнев. Подобно Адольфу Эйхману, бывший главарь бельгийского нацизма, предатель своей родины, один из высших чинов в войсках СС и жестокий палач, разыгрывавший из себя добродетельного христианина, он заслуживает самого сурового наказания.

Казалось, его конец наступит в 1961 году. И если в то время эта попытка сорвалась, то здесь не моя вина. «Выдача без суда и следствия», если позволительно такое выражение, потерпела неудачу вследствие оплошностей одного неопытного человека…

О провале я узнал утром 31 июля 1961 года. В приемной редакции крупной газеты, где я ждал своего друга, парижского журналиста, работали два телетайпа. Один передавал новости на французском языке, другой — известия, распространяемые крупным американским телеграфным агентством. В одинаковом ритме оба повторяли последние сообщения из Испании. «Нескончаемое постукивание франкистских кастаньет, — сказал мой приятель. — Пойдем-ка выпьем кофе…» Тут он заметил, что я буквально заворожен движением бумажной ленты. Мои глаза были прикованы к информации, выстукиваемой одним из телетайпов: