"Мафия, ЦРУ, Уотергейт"

Американская печать постоянно расписывала «страшную одержимость Хьюза секретностью». Но это не была шизофреническая, ни на чем не основанная навязчивая идея. Он знал лучше других мир, в котором жил. Он сам вел тайную слежку за своими противниками, использовал все средства — от засылки осведомителей до установки электронного подслушивающего оборудования для получения нужной информации. И он, естественно, понимал, что такая же тайная война ведется и против него. Таковы нравы в джунглях бизнеса и политики. Еще в 40-х годах Хьюз обнаружил, что его телефоны в вашингтонской гостинице прослушивались. Он стал предпринимать меры предосторожности. И, чем богаче он становился, тем к более изощренным мерам прибегал: Хьюз мог себе позволить то, что было доступно немногим. Так, он купил себе двадцать машин «шевроле». Никому не было заранее известно, в какой из них он решит выехать. Не зная чувства привязанности, готовый обмануть или предать любого ради собственной выгоды, Хьюз и сам не доверял никому. За исключением десятка мормонов, избранных им потому, что они не пили спиртного, не курили, не увлекались женщинами. «Им можно доверять»,— признавался Хьюз. Они составили его так называемую «дворцовую гвардию»: служили ему одновременно и телохранителями, и поварами, и советниками, и посредниками для связи с внешним миром. А один из них — Фрэнк Гей возглавил «Хьюз тул компани» и стал вторым по влиянию человеком в империи Хьюза. Но и доверенным мормонам Хьюз не доверял до конца и во всем. В свои личные апартаменты он не допускал никого, даже горничных. Простыни ему оставляли у дверей спальни, и он сам стелил постель и менял белье. Никто не имел права открыть его личный холодильник. Отсюда, из спальни, он имел обыкновение по ночам давать указания по телефону своим подчиненным. Часто распоряжения к ним поступали в письменном виде. Даже Роберт Мэхью, управлявший всеми владениями Хьюза в Лас-Вегасе, ни разу лично не встретился с хозяином.

Возможно, такое затворничество частично объяснялось нежеланием Хьюза демонстрировать свою физическую немощь. Он мог покупать министров и голливудских красавиц, дворцы и заводы. Но даже миллиард долларов был бессилен вернуть ему здоровье, утраченное после авиационной катастрофы. Атлетически сложенный красавец, он превратился в инвалида, стал глохнуть (отсюда разговоры по телефону, который позволял усиливать слышимость), терять в весе. В последние годы жизни он весил всего сорок килограммов. Но, видимо, не только нездоровье и больное самолюбие заставляли его хорониться от людей. Насилие захлестнуло Америку, стало столь же типично американским, как яблочный пирог. Никто не мог чувствовать себя в безопасности — пули наемных убийц достигли даже президента, Хьюз имел достаточно оснований трястись за свою жизнь: разве мало было людей, желавших свести с ним счеты,— разоренных конкурентов, обманутых мужей, отвергнутых партнеров? Опасность еще более возросла, когда Хьюз вторгся в непосредственную «сферу влияния» Мафии — Лас-Вегас. «По-видимому,— писал журнал «Ньюсуик»,— Хьюз пришел к убеждению, что не только микробы, но и другие невидимые враги окружают его, чтобы вредить ему или шпионить за ним». А газета «Фигаро», поставив вопрос: «Что заставило его принять решение навсегда укрыться от посторонних глаз?» — высказывает предположение: «Панический страх покушений? Возможно... Гнет, который он испытывал, являясь хранителем строжайших военных секретов? Наиболее правдоподобное объяснение кроется в его отвращении к людям, которых он подразделял на «грязных» и «очень грязных».

Так обстоит дело с некоторыми причудами Хьюза. Как бы экстравагантно они ни выглядели, они органично вписываются в американский образ жизни. О них можно сказать словами Полония из шекспировского «Гамлета»: «Если это и безумие, то в своем роде последовательное». Самый необычный из американских миллионеров был вместе с тем и самым типичным. Он воплощал характерные черты предпринимателей — индивидуальных собственников, «одиноких волков», как их называли, которые сумели выжить в эпоху господства акционерных компаний. Напористый, предприимчивый делец, безгранично верящий во всемогущество доллара, человек с железной хваткой, неразборчивый в средствах и не знающий пощады к противникам, Хьюз был плоть от плоти своего класса. Вся жизнь этого мил-лиардера-невидимки, по словам французской газеты «Фигаро», «была связана с разного рода темными делами, с крупнейшими скандалами и сенсациями нашего века». А известный американский писатель Гор Видал высказался более откровенно: жизнь

Хьюза он назвал «стопроцентным американским дерьмом».