<…> Мне кажется, шеф-редактор (Фрежат) не любит меня. В разговоре с кем-то он назвал меня «недоделанным интеллектуалом».
<…> Я как-то сказал Жизе: журналистика мне нравится тем, что тому всех — короткий век. Каждый час одни падают, другие поднимаются. Скоро слетит и Фрежат, потому что задолбал всю редакцию. Впрочем, люди с хорошим характером в этой сфере — большая редкость. Таким тут не выжить.
<…> Прочел о том, как некто исполосовал ножом жену, потому что не мог добиться от нее отклика. Вырежу эту заметку и покажу Жизе. Надеюсь, сделает нужные выводы.
<…> Адалжиза уехала в Минас, оставив дома сущий пандемониум. Не отдала в «Трибуну» материалы, не заплатила за свет и даже не вымыла посуду. Меня подобные вещи приводят в бешенство. Порой кажется — она не имеет ни малейшего представления о том, что такое супружество. Денег у меня сейчас нет, заплатить за электричество нечем, придется сидеть в темноте. По телефону она оправдывалась тем, что у нее, видите ли, запор, но на самом деле речь идет об элементарной безответственности.
Поскольку договор с администрацией штата Мато-Гроссо предшествовал службе в «Глобо», Пауло в конце 1972 года с неимоверным трудом удалось добиться трехнедельного отпуска за свой счет, чтобы продолжить курс лекций. Однако в начале следующего года проблема возникла вновь. «Разрываюсь между лекциями в Мато-Гроссо и работой в крупнейшей бразильской газете, пишет он в дневнике. — Кабан говорит, что мне нельзя уезжать, и вероятнее всего, придется выбирать одно из двух». Кроме того, Рауль настаивал на сотрудничестве. В доказательство искренности своего интереса к этому сотворчеству баиянец тонко польстил его самолюбию: подписал свою песню «Манговая косточка», которую только что сочинил для новой версии телеромана «Вето Рокфеллер», двумя именами. Хотя это было довольно распространенное явление в мире звукозаписи — друзей часто берут в соавторы, — этот жест означал для Пауло еще и половину отчислений по авторским правам. Мало-помалу персонаж по имени Рауль Сейшас стал занимать все больше места в жизни Пауло:
<…>Как хорошо, как спокойно работать по ночам. Сегодня не мылся. Спал с девяти утра до семи вечера. Встал. Жиза была дома. Позвонили Раулю предупредить, что зайдем вечером.
<…> Устал. Целый день барабанил по клавишам и сейчас не могу припомнить, что же я обещал Раулю.
<…> Рауль пребывает в смехотворных терзаниях — соглашаться ли писать музыку на заказ, для рекламных роликов? Он не понимает — чем сильнее твоя позиция в СМИ, тем значительнее все, что ты делаешь.