Маг. Биография Паоло Коэльо

Как Пауло и предвидел, в апреле 1973 пришлось определяться — остается он в «Глобо» или нет. Как и во всякой ситуации, когда он оказывался перед необходимостью делать выбор — причем неважно, много ли ставилось на карту, — он вверил свою судьбу «Книге Перемен». Оставшись дома один, сосредоточившись, Пауло бросил на стол три монетки и отметил в дневнике получившиеся гексаграммы. Сомнений не было: мудрая книга предостерегала его от работы в газете, предрекая, что подобная деятельность станет «медленным и долгим путем к несчастью». Больше ничего и не потребовалось. На следующее утро Пауло прервал свою эфемерную карьеру в газете «Глобо». Сальдо — включая и банковское — оказалось положительным. Гонорары за комиксы, за лекционное турне по штату Мато-Гроссо, страничка в «Трибуне», жалованье в «Глобо» не только обеспечили ему хлеб насущный, но и позволили начать приумножение капитала за счет скромной и осмотрительной игры на бирже. «Я потерял деньги, вложенные в акции „Банка до Бразил“. Я разорен, — скорбно отмечает Пауло в дневнике, но уже через несколько дней ликует: — Акции „Петробраза“, стоившие по 25, когда я их покупал, сегодня взлетели до 300».

В промежутке между увольнением из «Глобо» и началом сотрудничества с Раулем Сейшасом Пауло занимался всем понемногу. Он снова начал давать уроки, готовя абитуриентов к поступлению, режиссировал шоу своего приятеля-музыканта и даже снялся в порнофильме «Рохли». Теперь, когда не надо было больше ночами напролет сидеть в редакции, а днем отсыпаться, он стал чаще видеться с Раулем — то у себя дома, то у него, — чтобы наконец наладить столько раз откладывавшееся сотрудничество. В перспективе совместного творчества имелся для Пауло и дополнительный стимул: если авторские за одну лишь «Манговую косточку» ощутимо пополняют его банковский счет, то можно себе представить, какие дивиденды принесет в случае успеха целый долгоиграющий диск.

Пауло на съемках порнофильма «Рохли». Слева от него актер Анри Фонтоура, справа — режиссер Фелипе Кароне

Раулю, человеку с опытом, который за краткий срок сумел создать свыше восьмидесяти музыкальных композиций для разных исполнителей, — хоть он и твердил, что ни одна из них ему не нравится, — удалось побороть предубеждение, которое Пауло все еще питал к любой форме поэтического творчества и простой версификации. «Чтобы говорить с людьми всерьез, не обязательно говорить сложно, — объяснял Рауль во время нескончаемых бесед. — Наоборот: чем проще ты будешь, тем серьезнее все получится». Он наставительно, как учитель ученику, растолковывал другу, что чрезмерная, головоломная усложненность ни к чему хорошему не приведет:

— Сочинить песню — значит уложить в двадцать строчек историю, которую люди будут слушать раз по десять, и их не затошнит. Если сумеешь сделать такое — ты совершишь мощный рывок: будешь создавать искусство, понятное всем.

И они начали. С течением времени это сотрудничество переросло в нечто большее: они стали настоящими друзьями или, как любили называть себя перед журналистами — «закадычными врагами». Они часто ходили друг к другу в гости с женами, и потребовалось не так уж много времени, чтобы головокружительный омут наркотиков и черной магии затянул и Рауля с Эдит. В ту пору, правда, наркотики в жизни Пауло отошли на второй план под мощным воздействием тех ошеломительных откровений, что явили ему Фратер Заратустра и О.Т.О. Выражение «закадычные враги» было употреблено не для красного словца — вражда эта, похоже, зародилась одновременно с дружбой. Если Рауль отворил перед Пауло врата успеха и удачи, тот в свою очередь ввел его в таинственный мир, в неведомую вселенную, куда простым смертным доступа не было. По высказываниям каждого из них, повторявшимся в последующие годы, можно понять: то, что внешне походило на обмен любезностями, было тонким, едва заметным противостоянием, где каждый пытался побить карту другого — Рауль избрал себе дорогу славы, зато Пауло знал, как прийти к дьяволу.