Маг. Биография Паоло Коэльо

Фактически развод датируется 24 марта того же 1979 года, когда Сисса покинула квартиру на Сенадор-Эузебио, а расторжение брака произошло 11 июня в суде, расположенном метрах в пятидесяти от церкви Святого Иосифа, где проходило венчание. Процедура едва не сорвалась: в самый последний момент Сиссе пришлось бегом покупать чулки, ибо предстать перед судьей в джинсах не разрешали правила. Кроме того, адвокат забыл предоставить какой-то документ, так что супруги были вынуждены «позолотить ручку» делопроизводителю и получить свидетельство о расторжении брака с черного хода. Когда наконец препятствия были преодолены. Пауло и Сисса как цивилизованные люди отметили свой развод в ресторане. Каждый из них по-своему отозвался об этом событии. Пауло записал в дневнике:

Не знаю, вправду ли она так близка к отчаянию, но плакала сильно. Для меня моральная травма оказалась незначительна. По окончании этого искуса я отправился заниматься своими делами в другие кабинеты, помещения, миры. Ужинал с давно позабытым удовольствием, и это связано не с разводом, а — с кухаркой, вкусно меня накормившей.

В свою очередь Сесилия, отказавшаяся делить с бывшим мужем что бы то ни было, включая даже «совместно нажитое имущество», на часть которого по бразильским законам имела право, сформулировала свои мысли и чувства в краткой записке, написанной по-английски и отправленной Пауло по почте. И без промаха попала в его ахиллесову пяту:

По моему мнению, едва ли не главная проблема из всех, что мешали нам жить, возникала в постели. Я никогда не понимала, почему ты не думаешь обо мне. Все могло быть гораздо лучше, если бы я чувствовала, что ты заботишься и омоем наслаждении. Но этого не было. Никогда не было. И очень скоро твои ощущения тоже стали мне безразличны.

Для человека, чья эмоциональная стабильность столь зависела от сочувственного понимания, от женщины, призванной помочь ему справиться с бушующими в душе бурями, окончание брака означало скорое наступление депрессии и беспросветной меланхолии. И это было не из-за отсутствия женского внимания, скорее напротив. Но теперь он вбил себе в голову, что женщины похищают у него энергию, которую следует направить на литературное творчество. «Да, я познал многих, очень многих, — писал он, — но все они были женщины-вампиры. С этим покончено навсегда».

Больше всех по поводу развода сына переживала Лижия. Отвлекшись от праздничных хлопот по случаю Пасхи, она отправила сыну письмо, убористо напечатанное на машинке через один интервал. Не похоже, что оно написано «дурой», как не раз аттестовал свою мать Пауло, — изящный стиль, безупречно правильный язык, и потом, люди такой категории имеют весьма слабое знакомство с психоаналитической терминологией. Мать настаивает, что брак распался по его вине, из-за его вечной неуверенности в себе и неспособности признать, как много он потерял: