Маг. Биография Паоло Коэльо

Помимо репортажа в «Глобо», повелитель бурь добился только еще двух публикаций — в «Паскиме» и в журнале «Маншете». Пауло был неизменно мил и приветлив с журналистами: позировал перед камерами в позах йоги, на фоне дымящихся колб и реторт своей лаборатории, по просьбе гостя снимал и надевал черный плащ… Лед отчуждения начал таять. И мало-помалу все больше светских обозревателей — среди них была его старинная приятельница Хильдегард Анжел — записывали в свои ежедневники номер его телефона, все чаще появлялись заметки о том, как его «видели выходящим» из такого-то ресторана или театра. Впервые в жизни Пауло испытал, что значит — быть пригретым славой, впервые в жизни — потому что даже на пике его музыкальной карьеры все лавры доставались Раулю Сейшасу, который все-таки был «лицом» их тандема. Эти усилия не прошли даром и вскоре отозвались на цифрах продаж, хотя до звания «бестселлер» «Дневник мага» было еще очень далеко.

В попытках конвертировать то, что он сам называл «обломком славы», Пауло вместе с астрологом Клаудией Кастело-Бранко, написавшей предисловие к «Дневнику…», стали пайщиками фирмы «Итатайа туризмо» и принялись предлагать клиентам пакет духовно-туристических услуг, названный «Три священных пути» — имея в виду христианство, иудаизм и ислам. Заинтересовавшихся Пауло и Клаудия сулили отправлять в круиз, который начинался в Мадриде, завершался в Сантьяго-де-Компостела, а до этого делал протяженный зигзаг через Египет (Каир и Луксор), Израиль (Иерусалим и Тель-Авив), Францию (Лурд) и вновь Испанию (Памплона, Логроньо, Бургос, Леон, Понферрада и Луго). Трудно сказать, что именно под корень подрубило проект — скверно составленные рекламные объявления, где не сообщалось даже, сколько продлится тур, или заоблачная его стоимость (5 тысяч долларов), но так или иначе предложением не заинтересовался никто. Затея, хоть и не принесла результатов, потребовала и времени, и труда, так что агентство, чтобы хоть отчасти возместить их, за полцены отправило Пауло и Клаудию в экскурсионную поездку по Ближнему Востоку — в одно из мест, посещение которых было предусмотрено столь бесславно провалившимся проектом.

И вот Пауло вместе с Паулой, матерью Кристины, и Клаудией 26 сентября прилетел в Каир, где, впрочем, тотчас предпочел продолжить путешествие со своей тезкой-тещей. На второй день пребывания в столице Египта он нанял местного гида (по имени Хасан) и попросил его отвезти их в юго-западную часть города, в квартал Мокаттам, где находился коптский монастырь Святого Симона-Сапожника. Побывав там, они на такси пересекли Каир и уже под вечер ступили па пески Сахары, крупнейшей в мире пустыни, оказавшись в сотне шагов от Сфинкса и знаменитых пирамид Хеопса, Хефрена и Микерина. Из такси пересели на лошадей (в качестве средства передвижения предлагался также верблюд, но Пауло опасался, что может с него сверзиться) и двинулись к пирамидам. Подъехав к этим каменным монументам ближе, Пауло спешился и дальше пошел своим ходом, меж тем как Хасан держал лошадей и читал Коран, священную книгу мусульман. Оказавшийся совсем рядом с освещенными пирамидами Пауло уверяет, что увидел в пустыне женщину, окутанную покрывалом, и с глиняным кувшином на плече. По его словам, это было нечто совсем иное, нежели в Дахау: «Видение — это то, что предстает твоему взору, а явление — почти физическая реальность, — объяснял он. — В Каире произошло именно явление». Даже он, привычный к подобному, был поражен. Он вглядывался в окружавшее его бескрайнее пространство, залитое светом полной луны, но не видел никого, кроме Хасана, продолжавшего бормотать суры — женская фигура, приблизившись к Пауло, исчезла так же таинственно, как возникла. Однако впечатление оставила столь сильное, что и месяцы спустя, сочиняя свою вторую книгу, он мог воссоздать ее в мельчайших подробностях.